При исследовании стрессовых реакций ученые долго искали что-то вроде «заклинившей педали газа», то есть причины того, что повергает нас в состояние эйфории. Сегодня мы знаем, что проблему решает не педаль газа, а хороший тормоз. Другими словами, все дело в отсутствии расслабления [59]. Функцией торможения обладает блуждающий нерв, именно он нас расслабляет, снова и снова охлаждает перегревшееся сердце и повышает вариабельность сердечного ритма. Но многие пациенты найти эту педаль тормоза никак не могут. Как и господин Браун…
Озарение
Господин Браун зашел ко мне, чтобы «просто проверить насос»: 49 лет, высокий, полный, и я с одного взгляда догадался, что имею дело с человеком на руководящей должности.
– Я в нескольких советах директоров, – сообщил он мне, хотя я не спрашивал. – Сплошной стресс. А ведь я вступаю в опасный возраст, не так ли?
Не дав мне времени ответить, он продолжил.
– У меня высокое давление, и сразу вам признаюсь: я курю. Никак не могу бросить из-за стресса. И, как видите, я не из худых. Но чувствую себя хорошо. Вопреки всему, я чувствую себя хорошо. Но не уверен, что со мной все в порядке. Иногда бывают какие-то странные ощущения. А на прошлой неделе один из нас откинул копыта, – он хлопнул в ладоши, – бах, и все.
Он громко выдохнул и взглянул на часы, как будто желая узнать, сколько времени ему еще осталось.
– Мне бы спортом заняться. Но когда?
Только я собрался задать ему вопрос, как он меня опередил:
– Сколько длится у вас прием?
Этого я и сам не знал, потому что пока мне было не ясно, почему пациент обратился именно ко мне. Ведь с диагнозом «странные ощущения» принято работать терапевтам, психиатрам, психологам и диетологам.
Я подумал, какой промежуток времени назвать, чтобы не вогнать его в еще больший стресс, и ответил:
– Полчаса.
Он тяжело вздохнул и задумался.
– Хорошо. Полчаса. Ладно.
– Я бы предложил… – начал я, но пациент меня перебил.
– Может, взять кровь на анализ?
– Да, это мы тоже сделаем, – сказал я, хотя поначалу собирался перейти к другим делам.
Пациентам вроде господина Брауна, чтобы чувствовать себя комфортно, необходимы действия. Иногда, чтобы их успокоить, я подключаю их к ЭКГ. В первую очередь я собирался прослушать сердце господина Брауна. Слегка неохотно он обнажил верхнюю часть туловища: вероятно, его обидело то, что для исследования его здоровья я не обратился за помощью к высоким технологиям.
– Когда будет результат анализа крови? – спросил он.
– Если у вас сегодня нет времени ждать, можете узнать потом по телефону, – сказал я.
– Хорошо, хорошо, – кивнул он.
Он расслабился, потому что сообщение о том, что он крайне занятой человек и у него очень мало времени, дошло до адресата. Теперь я был в определенном смысле тоже послом его сердца, и меня встревожило то, что я услышал, приложив к его груди стетоскоп. Еще более пугающим оказалось его артериальное давление: 185 и 110 мм. рт. ст.
– Я ведь сразу так и сказал, – поспешил успокоить меня мой нетерпеливый пациент. – У меня всегда так на приеме у врача. При виде человека в белом халате давление подскакивает.
Он попробовал рассмеяться. Я почувствовал его страх, и мне едва не стало страшно самому за этого пациента. У него был гипертонический криз.
– Может, завтра я к вам еще зайду, – сказал он, размышляя вслух.
– Я вас так не отпущу, – спокойно возразил я. – Мы сейчас снимем ЭКГ.
Он не возражал. Я уже услышал, что его сердце бьется слишком быстро, и действительно: частота сердцебиений оказалась равна 105 ударам в минуту. К счастью, я не обнаружил никаких признаков инфаркта, чего слегка опасался. Полученные позднее данные из лаборатории это подтвердили. Я вколол ему препарат, снижающий высокое артериальное давление в экстренных случаях, и попросил оставаться в постели.
– Для начала мне нужно позвонить.
– Мне бы очень хотелось внимательнее осмотреть ваше сердце, – предложил я в качестве альтернативы. – Вы тоже все увидите на экране для пациентов.
– Правда? Неужели? Ну тогда ладно. Это интересно. Мне уже не терпится посмотреть, что там и как.
Мы вместе стали рассматривать его сердце с помощью ультразвука эхокардиографии. На первый взгляд, оно работало хорошо, и в клапанах я тоже ничего не обнаружил. Они открывались и закрывались безупречно. Стенки левого желудочка были уплотнены, как часто бывает у пациентов с многолетним повышенным давлением. Но в общем и целом создавалось впечатление, будто сердце работает не по кругу, а делает восьмерку, петляет. Дальнейшие измерения подтвердили мое подозрение, что стенки левого желудочка уплотнены. С напряжением и сжатием у этого сердца не было проблем, а вот расслабляться оно не умело.
Спустя полчаса верхнее значение давления упало до 140 мм. рт. ст.
– Значит, все опять в норме, – сказал господин Браун.
– Такое высокое артериальное давление нельзя оставлять без внимания, – возразил я. – Оно приводит к артериосклерозу, разрушает сосуды, повышает риск инсультов и инфарктов.
– И что это значит?
– Что ваша обеспокоенность, которая привела вас ко мне, вполне обоснована. Более того: вы прислушались к голосу своего сердца.
Он лишь задумчиво кивнул.
Я сделал глубокий вдох и повел с господином Брауном врачебную беседу совсем иного рода.
– Вам следует немедленно начать прием препаратов, чтобы снизить давление и частоту сердечных сокращений.
Господин Браун прервал меня:
– Бета-блокаторы я принимать не стану, мой друг их принимает, и с тех пор… – он указал на низ живота, – ничего не работает.
– А как с этим дела у вас? – осведомился я.
Молчание. Наконец, он, прокашлявшись, ответил:
– Сейчас ведь для этого существуют таблетки.
– Виагра?
Он кивнул.
– И?
– Все супер. Но… только не подумайте… короче говоря, виагра плохо влияет на мою спину.
– Спину?
– Да, у меня часто жутко болит спина в поясничном отделе. Все желание отбивает. Кроме того, я плохо сплю.
Я был очень рад, что задал наводящие вопросы, потому что после этой справки мне стало ясно, что у господина Брауна серьезные нарушения в работе автономной нервной системы. Напряжение доминировало у него всюду: в сердце, голове и спине. Только не там, где ему бы этого больше всего хотелось, – между ног. В таких случаях врачи обычно назначают пациенту препараты для понижения давления, успокоительное, а может быть, даже и «легкий» антидепрессант. Риск инфаркта и инсульта был слишком высок. Но я хотел испробовать и другой путь. Я объяснил пациенту, что такое вариабельность сердечного ритма и что есть возможность повлиять на нее без лекарств, а только при помощи дыхания и расслабления.
