Сердце не лжет
В одном исследовании участвовали 32 влюбленные и частично этнически смешанные пары: 6 % были азиатами, 74 светлокожими американцами, 2 % имели африканское происхождение и 18 были латиноамериканцами. Участников поставили друг напротив друга и стали измерять их дыхание и вариабельность сердечного ритма. Вначале они должны были в течение 3 минут пронзительно смотреть друг другу в глаза, не прикасаться, не разговаривать, не гримасничать. Сердца совершенно естественным образом следовали общей траектории от быстрой к медленной, а затем почти одновременно снова ускорялись. Независимо от того, в какой части света родились наши участники. Судя по всему, покоренные амуром сердца, пульсируют на универсальном языке, который все понимают и который всюду одинаков [95]. Во второй части исследования участники должны были попытаться сымитировать дыхание и частоту сердечных сокращений партнера. Что касается дыхания, тут все прошло гладко, поскольку его можно наблюдать невооруженным взглядом. Но, пытаясь повторить сердечный ритм, партнеры выбивались из такта и частично даже добивались противоположного эффекта. Например, мужские сердца ускорялись, когда женские замедлялись. Другими словами, участники не могли усилием воли добиться этой бесконтактной телесной синхронности. И как бы я ни боялся, что это прозвучит пошло, я все-таки скажу: сердце не лжет.
Телефонный звонок вырвал меня из размышлений. Звонила мама. Уже какое-то время мой папа неважно себя чувствовал. Родители женаты более 50 лет и теперь стояли, так сказать, в конце того пути, на который, возможно, только ступали Юксель и Гюйен.
– Можешь поскорее приехать домой? – попросила мама. – Папе нехорошо. Врач говорит, что его сердце становится все слабее.
Пляска смерти
Несколько дней спустя я сидел в поезде, который вез меня домой. Возможно, это моя последняя поездка к отцу. Несколько лет назад один знакомый кардиохирург имплантировал ему новый сердечный клапан. И до операции, и после мы часто беседовали о его жизни и смерти. Не исключено, что скоро я услышу его последний вздох, а ведь он жил на свете задолго до моего зачатия. Вы наверняка задаетесь вопросом, почему не я оперировал своего отца. Потому, что чувства непредсказуемы. У кардиохирургов тоже. Страх и боль могли бы возобладать и негативно повлиять на мое профессиональное поведение, поскольку в данном случае ситуация касалась конкретно моей жизни.
Смерть – это спица в колесе жизни. Человек умирает постоянно и каждую секунду рождается заново. Каждый день в нашем организме погибают 50 млрд клеток, и им на смену приходят новые. С точки зрения статистики, в течение одного года заменяется множество клеток и 98 % атомов и молекул [109]. Однако мы эту запрограммированную клеточную смерть не замечаем, поскольку остаемся такими, какими были. На первый взгляд. Однако наша душа и самость изменяются в процессе жизни на основании ощущений и познания.
В различных духовных традициях смерть эго, а иначе говоря, его трансформация считается высшей ступенью познания. Не все достигают такой сознательности, и чаще всего эго умирает последним. Помимо всего прочего, в этом можно убедиться благодаря гигантским могильным памятникам, с помощью которых некоторые из современников стремились бросить вызов тленности жизни. На средневековых картинах смерть представлена в виде жуткого скелета: он танцует среди людей и забирает любого, кого захочет. У танца смерти в современной медицине больше вариантов: клиническая смерть, естественная, насильственная, гибель от остановки сердца, смерть мозга и некроз клеток – ее главные действующие лица. И не каждое из них считается окончательным. А одна из «разновидностей» особенно осложняет жизнь эмпирическим ученым в области естественных наук: клиническая смерть.
Когда смерть – реальность?
Согласно распространенному мнению, пациент, у которого произошла остановка сердца, который не дышит и мозг которого не снабжается кровью, находится без сознания. Но не все пациенты придерживаются такой схемы.
В рамках одного интереснейшего исследования были изучены переживания 344 пациентов с остановкой сердца. Когда электромагнитные волны ЭКГ демонстрируют нулевую линию, чаще всего не проходит и 10 секунд, как пациент теряет сознание. После этого и в мозгу электроэнцефалограмма (ЭЭГ) больше не обнаруживает никаких электромагнитных потоков. Как ясно уже из самого понятия «потеря сознания», оно означает, что у человека темнеет перед глазами, и он отключается. Однако 18 % пациентов, напротив, видели свет и готовились отправиться в путешествие: они чувствовали, как покидают свое тело, и это чувство было очень приятным, сопровождалось осознанием того, что они теперь мертвы. Некоторые из них двигались по тоннелю навстречу свету, видели яркие цвета и божественно прекрасные пейзажи, встречали умерших родственников. Перед другими, как в фильме, промелькнула вся их жизнь, или же они находились на своего рода границе. Никто не переступил границу безвозвратно: все они были успешно возвращены к жизни. Поэтому они не умерли, а пережили клиническую смерть. По ту сторону границы за их жизнь боролись их близкие, фельдшеры скорой помощи, медсестры и врачи.
Нидерландский специалист-кардиолог Пим ван Ломмель интересовался переживаниями пациентов в этом пограничном состоянии и рассказал об услышанном в уважаемых научных изданиях и в своей книге «Бесконечное сознание» [110, 109, 111]. Согласно актуальным данным, 4–5 % населения западных стран заглянули по ту сторону жизни. И ничто иное, как ультрасовременная высокотехнологичная кардиология открывает нам окно в потусторонние измерения. Ей все чаще удается возвращать к земному бытию обреченных на смерть, тяжело больных пациентов, оказавшихся на пороге. На пороге к чему? Действительно ли там «та сторона», другой мир, новое измерение? Некоторые ученые считают такие «видения» последними содроганиями умирающего мозга. Но что произойдет, если специалист по мозгу испытает это на своей шкуре? Так случилось с американским профессором нейрохирургии по имени Эбен Александр, который лежал в глубокой коме с тяжелейшим воспалением мозговой оболочки. В своей книге «Взгляд в вечность» он описывает состояние своей клинической смерти, которое продолжалось много дней [112]. Порой такое состояние наступает после аварии вследствие значительной потери крови или тяжелой травмы головы. О нем рассказывают даже дети, которые едва не утонули, а временами умирающие способны заглянуть со своего смертного ложа по ту сторону.
Для многих смерть – это жизненный этап, переходная стадия, при которой дух отделяется от тела. Наше тело, кости и органы состоят из элементов земли и возвращаются в нее обратно. После процесса умирания мы мертвы. Однако наш дух, душа или чистый разум продолжают жить дальше в качестве континуума, без начала и без конца. К подобному заключению пришли и такие ученые, как Эбен Александр и Пим ван Ломмель. Однако новизны в этом заключении мало. Такое видение присуще древним учениям христианства, исламу и множеству других духовных традиций. «Какую визу получит душа» и куда приведет дальнейшее путешествие, об этом существуют самые разные представления [113]. Однако бесплатный вход гарантирован каждому человеческому созданию, независимо от пола, расы, происхождения, а также от того он бедный или богатый, добрый или злой. Но кем мы являемся и где находимся, когда наше сердце молчит?
