С чего бы начать? Как ученый я собирал информацию у других коллег как в моей области, так и в других сферах. Математики, инженеры и специалисты в кардиологии давят на сердце нарастающим количеством технологий и виртуальной реальности. Все это в высшей степени интересно и захватывающе, ведь я и сам разрабатывал навигационные системы для сердца. Но, к сожалению, я нашел вовсе не то, что искал. Пока однажды в книжном магазине на железнодорожном вокзале мне не бросилось в глаза ярко-красное сердце. «Боль в сердце», гласил заголовок в газете «Бильд», а следом шел вопрос: «Как узнать, больное ли у меня сердце?». Поскольку мне это тоже очень хотелось узнать, я подошел ближе и пробежал глазами уже давно известную информацию на тему инфаркта и тому подобного. На расположенной рядом стойке для журналов одно из изданий обещало читателю: «Все, что вам нужно знать о высоком давлении, холестерине, инфаркте, сужении сосудов, болезнях сердца, нарушениях сердечного ритма, стенокардии и замене органов». Ученым нельзя оставаться в стороне от реальности, и поэтому я потратил 8 евро 90 центов, но не узнал ровным счетом ничего.
Друг прислал мне статью. «Неврология. Как живот управляет головой». Я прочел интересные факты о нервной системе кишечника и ее коммуникации с «головным мозгом», как его там называли, о том, как злость бьет по желудку, а также о том, что в кишечнике могут появляться определенные виды сознания. «Мозг в животе в высшей степени разумен», – заявил американский нейробиолог Майкл Гершон, возглавляющий отделение анатомии и клеточной биологии Колумбийского университета в Нью-Йорке. Если уж «разум» водится в животе, который до сих пор был известен прежде всего тем, что переваривает пищу и формирует фекалии, значит, и в расположенном выше сердце можно что-то найти. Однако, продолжив читать, я зашел не в ту степь: «Напротив, сердце – это примитивный насос», объяснял Гершон. На мгновение мое собственное сердце отправилось в нокаут. Но я не поддался: у меня сжалось горло, застучало в голове, возмущение поднялось грозной волной. Примитивное? «Мое» сердце? Да ни за что!
Когда-то я занимался боксом и научился быть всегда готовым к ударам противника. Однако этот удар застал меня врасплох. В глубине души я осознавал, что это не так. Но как это доказать? Как скрипичный мастер любит скрипку Страдивари, так и я ценил биологию сердца, его звуки и механику. А скрипка – это не просто ящик с четырьмя струнами. Для того, кто умеет на ней играть, она рождает целую вселенную музыки и эмоций.
Если сердце – лишь примитивный насос, тогда почему до сих пор никому не удалось создать насос, работа которого хотя бы отдаленно напоминала выдающуюся работу сердца? Почему нельзя просто заменить этот орган и почему столько пациентов, стоя в листе ожидания, умирает, не дождавшись пересадки?
Во мне проснулось сердце борца. Я словно еще раз вернулся к самому началу и избавился от уверенности, которую приобрел в качестве кардиохирурга. Я начал задавать вопросы, выходящие за пределы операционной. Снова внимательно вгляделся в этот «примитивный насос», рассмотрел его, в том числе и с непопулярной точки зрения, чтобы сравнить со своим опытом, вынесенным из многих тысяч кардиологических операций. Теперь, стоя в операционной, я следил за происходящим во все глаза, желая уловить каждое движение сердца.
В это время мне регулярно бросалось в глаза несоответствие между медицинским и символическим представлением о сердце, и я беседовал об этом с остальными. «От сердца требуется лишь одно: чтобы оно было хорошим», – заявила однажды одна моя знакомая, после того как я озвучил ей несколько своих перлов, касающихся темы сердца. «Но бывает, что сердце трепещет в груди, как у перепуганного зайца, или сжимается и немеет и холодеет, а иногда покрывается льдом и становится каменным».
В первое мгновение я лишился дара речи. Несомненно, она была права. Этот вопрос я тоже должен был учесть и не выносить за скобки. Неужели я сам попался на удочку страсти? Затем перед моим мысленным взором возникло больное сердце, которое перестало правильно снабжаться кровью. Оно окаменело и обросло известью от страха, лишившего его всякого мужества. Тогда я понял, что ее заявление подтверждает мое намерение. Само по себе сердце – сильное, жизнеутверждающее, позитив в чистом виде. А страх – это замерзшая река, застывшая энергия.
Порой очень полезно отступить на шаг, чтобы увидеть всю картину целиком. Как ученый я привык к тому, что успешные мужчины и женщины, личности большого масштаба, всегда применяют сердце и разум. Это позволено, и это наша задача – ничего не принимать как данность, все подвергать сомнению, думать по-новому. И именно из невообразимого рождаются в науке особенно интересные вопросы.
Как я дошел до своих умозаключений и как они способны изменить нашу жизнь к лучшему, я расскажу на следующих страницах, где я также хотел бы раскрыть перед вами такое чудо как сердце. Оно сопровождает нас всю жизнь, от материнской утробы до земли-матушки в конце жизни. Мы столько раз произносим его имя, и все-таки этот центральный орган многим людям совершенно незнаком. А многие его даже боятся. Кто-то радуется, что не чувствует своего сердца. Ведь это означает, что с ним все в порядке? Я тоже долго так думал, пока не узнал кое-что получше. Сегодня я полагаю, что если мы в сфере медицины признаем, что сердце – не только насос, но и источник жизни и разума, а также согласимся с тем, что оно стоит у истоков многих нарушений и заболеваний, это подарит нам новое и более глубокое понимание взаимосвязей в теле, что в конечном итоге позволит людям прожить более здоровую и счастливую жизнь.
В поисках истинной природы сердца я заново обрел и свое собственное. Определенный недостаток сердечности, на мой взгляд, свойственен медицинским работникам. Нам приходится сталкиваться с таким количеством страданий, что, возможно, мы предпочитаем усыпить свое сердце. За это общество награждает нас признанием и высоким статусом. Пациенты всегда отдадут предпочтение хладнокровному хирургу, а не эмпатичному, у которого трясутся руки. Сегодня я знаю, что и мои сочувствующие руки не дрожат – нет, у них есть глаза. Мое сердце ожило, и это в корне изменило мою жизнь, мое отношение к самому себе, к окружающим и, разумеется, к пациентам. Они – не сосуды, внутри которых работает насос, а полноценные люди, которым я предлагаю свои препараты и свое участие.
Никто не станет отрицать, что любовь существует. Но можем ли мы ее измерить? Мы можем ощущать и чувствовать внутренние феномены, которым не способны сразу дать определение. Также мы не можем доказать их существование в лаборатории или досконально объяснить их молекулярное происхождение. Но мы чувствуем их интуитивно. Все больше людей пытаются найти ответы, вероятно, потому что они «чувствуют»: жизнь, основанная на одной лишь технологии и ускорении, не делает нас ни счастливее, ни довольнее. Так можно ли вернуться к себе и к своему сердцу? Телесно-ориентированные терапии и духовные школы пытаются достичь осознания тела и при этом «открыть сердце». Нам словно чего-то не хватает в этой современной, комфортной, но нацеленной на достижения и напичканной технологиями жизни. Наш рациональный, но при этом вовсе не разумный западный стиль жизни не соответствует представлениям о целостном существовании.
