– В чем же? – надменно вопросила его светлость. Вот все-таки грязным он был как-то… ближе, что ли. Ну, попроще-то точно.
Тщательно подбирая слова, я пояснила:
– Я вполне прилично разбираюсь в бытовой магии. По крайней мере, в ее практической части. И могу помочь подготовиться к пересдаче экзамена.
– Нет, Хеллиана, не нужно, – отказался он. – Но за предложение благодарю.
– Как хочешь, – пожала я плечами. – Но если что – обращайся.
– Непременно, – процедил мой куратор. – Но уверен, что твоя помощь мне не понадобится. Да и не стоит тебе терять на это время.
На том и расстались.
И я почти сразу выкинула его светлость из головы, окрыленная победой над собственным магическим потоком. Но это ж только начало! К тому же концентрироваться, обладая стихийным даром, все же много труднее, чем с двумя искрами бытовых способностей…
Еще бы стипендия поскорее! Задолбала эта дурацкая подушка…
Глава 8,
в которой Хелли учится, а Тарис нервничает
На улице светило солнышко. На улице раздавался веселый смех гуляющих в парке студентов. На улице было хорошо-о-о!
А вот у меня…
Над ухом оглушительно каркнули:
– Ты меня вообще слушаешь?!
Я вскинулась, преданно уставилась на сидящего на стопке учебников Карыча и заявила:
– Да, конечно!
– Как же, – проворчала вредная птица кося на меня глазом. – Вр-р-решь и не кр-р-раснеешь.
– И не стыдно тебе, благородная птица? – тотчас бросилась в атаку я. – Да я хоть сейчас могу процитировать! Принцип преломления стихийных полей зависит от радиуса воздействия, помноженного на…
– Понял, хватит, – перебил меня ворон и спрыгнул на стол. По лакированной древесной поверхности цокнули внушительные когти. – Хор-р-рошая ты ученица, Хелли. Но рассеянная. Даром что память отличная и выручает.
– Просто солнышко. Гулять охота, – со вздохом призналась я, бросая перо рядом с тетрадкой. – Я от этих наук света белого невзвижу уже.
– Опять слова ковер-р-ркаешь? “Гулять хочется”, “света не вижу”, – тотчас поправил меня ворон, которого я, как и всех остальных, просила способствовать моей скорейшей адаптации.
Вообще, Карыч был весьма занимательной птицей. В академии совал свой нос всюду, куда желал, пользовался уважением как педагогического состава, так и учеников. И заверял, что он обычная птичка, вот прямо совсем ничем не примечательная.
А как по делу заговорит – так прямо чудо чудесное, стихиями дарованное!
Врал, короче, про свою обычность. И, в отличие от меня, – даже не стеснялся!
– Нервничаю, вот и коверкаю. Учусь же день и ночь, Карыч! Еще и этот… куратор…
Вспомнив своего студенческого куратора, я горько вздохнула, так как поведение Тариса Тарга было тем, что меня расстраивало, пожалуй, даже больше тех уколов, что все еще позволяли себе мои однокурсники.
Сначала герцог вел себя нормально, и мне даже казалось, что мы сможем с честью выйти из дарованного профессором Фирсом испытания! Но в последние две недели на наших редких встречах Тарис всегда отодвигался от меня подальше, избегал даже вероятности физического контакта и вообще едва ли не шарахался. Можно подумать, я заразная какая!
Обидно, ей-богу.
Один раз я оступилась, он меня поймал и даже прижал к себе. У меня аж сердце остановилось на несколько мгновений, но Тарис резко меня отодвинул и даже на три шага отступил!
Из размышлений о том, какой же герцог надменный и вредный тип, меня вырвал голос Карыча:
– А что не так с нашим золотцем академическим?
– Хорошо все… с золотцем, – буркнула я, совершенно не горя желанием откровенничать.
– Ну ладно… – Птиц вновь покосил на меня черными бусинками глаз и переключился на иное: – То, что тяжело, – это нор-р-рмально. На повышенную стипендию метишь, вот и стар-р-раешься. Но не переживай, скоро будет у вас вечер-р-ринка в честь пер-р-рвого учебного месяца. Там и отдохнешь со всеми.
– Скоро? Вечеринка? – недоуменно хлопнула я ресницами. – Да меня не звали жеж!
– Туда все по умолчанию пр-р-риглашены. Так что р-р-развеешься.
Тарис Тарг
Мужское общежитие. Гостиная в блоке Тариса
– Все же вино у тебя – весьма достойное, – проговорил Натан, делая глоток из своего бокала и прислушиваясь к ощущениям.
– Достойное? – с усмешкой переспросил я, поглаживая по талии примостившуюся на подлокотнике моего кресла Элифису… и тоже прислушиваясь к ощущениям.
Тонкие пальцы девушки перебирали мои волосы, платье обрисовывало шикарную фигуру, а зеленый огонь в русалочьих глазах Фисы обещал страстную ночь.
Но это все не трогало. Даже моя мимолетная ласка была скорее машинальной.
Я не хотел целовать эти губы. Не хотел гладить это тело.
Мне было нужно что-то другое. Кто-то другой.
Интерес к малышке, попавшей под мое кураторство, перерастал в одержимость, и это нервировало настолько, что сегодня днем я съездил к тому магу, который диагностировал у меня приворот.
Мудрый старец, сильный маг, талантливый волшебник. Ему не было равных в этой сфере.
К счастью (или к сожалению, я уже и сам не понимаю), он сообщил, что на мне нет никаких новых заклинаний, и живо поинтересовался причиной визита. И когда я рассказал, что меня тянет к неподходящему объекту, старик расхохотался и посоветовал не путать банальные желания плоти с наведенными чувствами.
Банальные желания плоти…
Если бы все было так просто!
Хотя, может, действительно просто? Может, стоит перестать так сопротивляться тому огню, что почти буквально испепеляет изнутри, и дать себе волю?
Не думать о будущем. Просто взять то, чего мне хочется.
Кого хочется.
– Тарис? – в мои мысли ворвался голос Харса. – Эй, очнись уже!
– Да что ты, не видишь, что уважаемый герцог уже не в нашей скромной компании, а явно строит планы на дальнейшее времяпровождение, – весело ответил за меня Натан. – Судя по тому, что с таким воодушевлением ощупывает его правая рука!
Вернувшись в реальность окончательно, я понял, что эта самая моя рука сжимает ягодицу покрасневшей от всеобщего внимания Элифисы. Погладив на прощание упругую округлость (таки тут действительно было чем занять пальцы), я потянулся к вину и невозмутимо ответил:
– Где именно находятся мои руки – только мое дело.
– Когда это происходит на глазах у всех – уже не совсем! – весело заметил Ул, последний участник моего небольшого ближнего круга. В академии нас давно прозвали Великолепной Четверкой.
