Так что я побежала наверх. К себе в комнату.
Лучше оправдываться перед девчонками, чем сегодня еще раз повстречать своего внезапно ополоумевшего куратора.
О том, что с ним придется увидеться как минимум завтра, я старалась не думать вообще. Как и о том, что в его поведении было что-то слишком странное, слишком непохожее на вечно замкнутого, немногословного, идеально вежливого Тариса Тарга.
Глава 13
О мужской самоуверенности и женской целеустремленности
Тарис Тарг
Холодный душ был таковым во всех смыслах этого слова и на всех уровнях восприятия.
Физически меня колотило от холода, а морально… морально тоже вымораживало.
Особо отвратительным было то, что даже такая встряска не помогла усмирить желание. Хелли уже несколько минут как сбежала, а мне все равно отчаянно ее хотелось.
Найти, догнать, прижать к себе, впиться в порозовевшие от моих поцелуев губки. Вновь добиться того осторожного, неловкого ответа, что так сильно заводил и сводил с ума.
Я стоял у закрытой двери, прижимался к ней лбом и уговаривал… уговаривал себя никуда не идти.
Демоново зелье! Кто бы знал, что будет такой кошмарный результат! Да еще и меньше, чем через сутки.
Я пытался отвлечься, но никак не выходило. Все было как в тумане с того самого момента, как я увидел бегущую по ступеням Хелли… за которой следовал Натан. С темным, отлично знакомым выражением глаз и кривой ухмылкой. Правда, при этом страшно злой и с огромной дырой на сюртуке, будто его фаерболом приложило… А приложила-то не иначе моя девочка – в ответ на очередное приставание. Но это ничего не меняет!
Приятель не понял предыдущих объяснений и открыл охоту на дичь. На МОЮ дичь. Да, увидев меня, он мгновенно убрался, вот только я не всегда буду рядом с Хелли.
Уж не знаю что сыграло больше: что девочка сама с размаху влетела в мои объятия и прижалась всем телом – или ощущение, что у меня могут отобрать законную добычу. Всем существом владело лишь одно желание. Спрятать, защитить… заклеймить.
Моя добыча! Моя девочка!
По крайней мере пока. Пока мне это интересно.
– Боги, дайте сил! – взмолился я, титаническим усилием воли отворачиваясь от двери и прижимаясь к ней затылком.
Сил на то, чтобы не совершить глупостей. Еще больших глупостей, уж будем честными.
Я уж не знаю, что намешано в адовой смеси, купленной баронессой, но эта дрянь выключила во мне все человеческое. Превратила в животное, которое мыслит инстинктами. Потакает лишь своим желаниям.
И это животное сейчас хотело лишь одну женщину. Которая еще недавно была в руках… Оставалось только содрать с нее и с себя такую лишнюю одежду и разложить малышку прямо там, на диване. Добраться до сладкого тела, целуя каждый его кусочек, вызывая стоны впервые открывающей для себя чувственность женщины…
Руки до сих пор помнили ощущение тонкой талии и крупной, тяжелой груди. В памяти, казалось, навечно отпечатался образ растрепанной, с поволокой в темных, как шоколад, глазах Хелли.
Я напугал ее.
За эту мысль я цеплялся как за спасительный трос.
Напугал. И если сейчас пойти к ней опять, то ты, Тарис, напугаешь не только девчонку, но и половину академии. Так как герцогу не пристало ловить по углам первокурсниц и насильно тащить их в койку. Они обычно сами туда прыгают! А вот в этот раз все пошло не так. Да и смысла же нет идти…
С Хеллианой Вертззла с самого начала все шло не так!
Но как она красиво меня сделала сегодня, а?
Талантливая девочка! Умница. Несмотря на шок, поняла, что напрямую ей меня не победить, и воспользовалась тем, что умеет лучше всего. Бытовой магией.
Ботинки до сих пор стоят возле дивана, вмороженные в слой льда сантиметров эдак десять толщиной. Да, воды она призвала много! А ведь это не ее стихия. Есть все же что-то в ненавистных мне бытовых заклинаниях…
Вот, Тарис Тарг, ты молодец. Думай про магию, про воду, про лед… холодный лед прямо в штанах! И не смей думать о прелестях Хелли и о том, как эти прелести роскошно смотрелись бы на твоей кровати.
Я сказал – не думать!
Но, увы, требования к самому себе не сильно помогали. Одержимость была настолько всепоглощающей, что какую-то часть моего сознания это пугало. Я мысленно поклялся, что ни в жизнь больше не буду пить возбуждающих зелий.
Да, я его проверил, и ничего особенного в нем нет. Баронесса Сэлми ни разу меня не подводила. Она просто любит разнообразие в сексе, и я не раз экспериментировал вместе с ней. Но такое зелье хорошо, когда у тебя под боком есть желанная и страстная женщина, которую можно просто завалить и после еще несколько часов иметь на всех возможных поверхностях. Проблема-проблема, до этой женщины я сегодня дойти не успел.
Вместо нее мне попалась пугливая девственница, что сбежала, стоило лапнуть ее за грудь.
Вот зря я про грудь…
Воображаемый в штанах лед уже не помогал. Хоть настоящий засыпай…
Именно в этот момент раздался стук в дверь.
Я вскинулся. Душа полыхнула глупой надеждой на то, что вернулась она. Та самая, кого так хотелось.
Быстро распахнул створку и ощутил укол разочарования, потому что на пороге стояла любопытно блестящая глазами Фиса.
– Тарис, я скучала, – промурлыкала любовница, просачиваясь в комнату и захлопывая дверь изящным движением ножки. – М-м-м… в каком ты виде…
– Душ принимал, – хрипло отозвался я, оглядывая третьекурсницу и замечая глубокое декольте, сдержанный макияж… язычок, выразительно скользивший по алым губам. Похоть поднималась пожаром.
Сейчас было уже все равно, кого и как. До баронессы я точно не доберусь – и демоны бы с ней…
– В одежде? – изогнула темную бровку девушка, словно неосознанно пробегая пальчиками по своей белой шее. Намотала на указательный цепочку, и та на миг вынырнула из выреза.
– Такой вот я оригинальный, – отозвался я, не отрывая глаз от манящих полушарий, меж которыми скрылась отпущенная Элифисой цепочка.
“Русалка” скользнула взглядом по комнате, задержалась на разбросанных воздушным вихрем вещах, замороженной обуви.
– Да я вижу…
Больше с ней разговаривать я не захотел. Рывком притянул к себе, целуя и нетерпеливо снимая, практически разрывая одежду. Все равно как, все равно кто… плевать, готова она или нет.
Впрочем, Элифиса, как всегда, прогнулась под моими руками, обняла в ответ, сдавленно постанывая и задыхающимся голосом прося снять холодную одежду. А когда мы добрались – едва не бегом – до спальни, уже умоляла быть наконец-то нежнее.
Нежнее я смог быть далеко не сразу.
Раз на пятый, кажется.
