Глава 8
Гвинден
Two combatants spar
Hindenburg against the Tsar
Move in 12 battalions large
Into a Russian counter-charge
They'll be fighting for their lives
As their enemy revives
Russians won't surrender, no
Striking fear into their foe
And that's when the dead men are marching again
Osowiec then and again
Attack of the dead, hundred men
Facing the lead once again
Hundred men
Charge again
Die again[1]
Один из стульев, кувыркающихся в воздухе, рассёк мне лицо и едва не выбил зубы. Челюсти громко клацнули в опасной близости от языка. Спина с треском впечаталась в край сцены. По позвоночнику будто зарядили молотом. Над головой пронеслось сразу несколько столов, дробясь о стену. В стороне от боли вскрикнули Аврора и Зарракос.
Фрагменты каменной кладки смертельной шрапнелью свистели вокруг. Один из них ударил в мой нагрудник, чуть не сломав рёбра. Даже так запреградная травма выбила из меня весь воздух. Как боксёр, пропустивший удар в солнечное сплетение, на секунду я разучился дышать. Расплывающимся взглядом смотрел на огромную дыру в стене борделя. Взрыв разнёс почти весь край комнаты. Над головой жалобно скрипела крыша.
За пределами пролома в ночи сверкнули новые магические снаряды. Ослепительно яркие и дезориентирующие, словно ракеты системы залпового огня. Они устремились в нашу сторону, неся с собой только смерть. Мыча от боли, я потянулся к Авроре, которая без движения лежала посреди груды разломанной мебели.
Я не собираюсь спасаться в одиночку. Либо вместе, либо никак!
Не успел дотронуться до неё, как вражеские заклинания ударили в наш клан-холл…
И осыпались о ярко-синий защитный барьер, вставший на пути угрозы.
Слава грёбаному кристаллу маны в нашем подвале и моей параноидальной предусмотрительности.
Похоже, что защита включилась автоматически после первой атаки. Жаль, что не до.
За пределами стены энергии проступили многочисленные расплывчатые лица. Они, как мне показалось, недовольно осмотрели неожиданную преграду и начали переговариваться между собой.
Сейчас я приведу в порядок Аврору и устрою вам весёлую жизнь! Вот увидите. С кряхтением я отлепил себя от бортика сцены, чувствуя, как всё тело отдаёт болью. Нашарил на поясе одно из лечебных зелий. В кожаной петле болталось только горлышко стеклянной склянки. Разбилось в падении. Твою мать! Долбаный Демиург с его долбаным реализмом! Чтоб ему с демоническим флюгегехаймен повстречаться!
Кое-как выдрал из крепления Флягу неисчерпаемого возобновления и опрокинул в себя. Мерзкое пойло уняло боль и принялось за кропотливую работу по восстановлению моей тушки.
На четвереньках я добрался до девушки. Под закрытыми веками её глаза так и бегали. Дышала она плохо. С присвистом и мокрым хрипом. Что-то сломано внутри. Возможно, кость пробила лёгкое.
Фурия, орчанка, вечный страж, 130й уровень, тяжёлое состояние.
Бережно приподнял её затылок и аккуратно влил зелье ей в рот. Оглядел разрушенный зал. Зарракос лежал в пяти метрах под несколькими камнями, упавшей люстрой и досками. В углу неуклюже завозился Лесник. Минотавр со стоном отвалил в сторону расколотый стол и невидящим взглядом изучил обстановку.
Качаясь, я поднялся на ноги и всё быстрее с каждой секундой заковылял к тифлингу. Тот сипел, придавленный к полу. На лице огромная гематома и лужа крови из виска.
Зарракос, тифлинг, состояние средней тяжести.
— Лесник, живее! — рявкнул я, но здоровяк ещё только приходил в себя.
Метафорически хлопнув себя по лбу, призвал клонов, и вместе мы разгребли мусор. Рогатый слуга Разиена ещё только втягивал в себя целебную смесь, когда из коридора вылетели сонные ребята.
Первым в комнату ворвался Смоккер, пытаясь предугадать, откуда последует удар. Следом за ним Волчок, Финка и КунЛун. С небольшой задержкой — все остальные. В помещении резко стало слишком людно.
— Братишка! — встревоженно вскрикнул Маджестро и в два прыжка приблизился ко мне, придержав за плечи.
— Фурия, — глухо проскрежетал я, поймав взгляд Персефоны.
Та понятливо кивнула и занялась её лечением. Фобос опустился возле Зарракоса. Хоуп с причитаниями подбежала к Леснику.
— Что случилось?! — с диким волнением в голосе спросила Бестия.
— На нас напали, — не спуская глаз с Авроры, ответил я.
— Но кто? — ошалело протянул Клаус.
— Псы Войны, — выплюнул Лесник, вытирая кровь с губы. — Я попытался поговорить с офицерами, чтобы предупредить, но вы спали, — в его голосе ясно читалось обвинение. — С Гвином вообще связь не удалось установить.
Потому что мои кольца в работе у кузнеца. Ну твою же мать! Что за день-то такой?!
Естественно мы предусмотрели возможность вражеского нападения. Именно поэтому хотя бы один игрок всегда нёс дозор на дальних подступах к клан-холлу. В идеале караульных должно было быть больше. Три-пять, минимум, но наша численность оставляла желать лучшего.
Как оказалось, даже эти меры можно побороть, если действовать предельно быстро и жёстко. Замаскировавшийся Лесник засёк врага, но предупредить нас уже не смог. Некому было принять предостережение.
— Сколько их? Хотя бы примерно, — задал я вопрос.
— Больше сотни, — после долгой паузы ответил минотавр. — Я бы сказал полторы.
Слитный хор проклятий и ошарашенных вздохов прозвучал со всех сторон.
— Нужно уносить ноги, — с беспокойством произнесла Мелисса.
В этот миг, как вселенская насмешка, снаружи раздался гул, и вторая стена энергии скрыла от наших взглядов нападающих. В угле же моего поля зрения появился новый дебафф.
Великая иллюзорная тюрьма
Магические печати делают невозможным использование свитков телепортации, портала и возврата в текущей области. Магический барьер блокирует физическое перемещение за его границы.
— К тоннелям! — скомандовал я.
Подхватив на руки Аврору, начал выталкивать всех в коридор. Под неразборчивый гул переговаривающихся Стальных Крыс, мы спустились в подвал. На этапе строительства дуэргары заложили три потайных хода, как раз для подобной ситуации.
