Ведет себя так уверенно, будто ни секунды не сомневается, что я продамся за целковый. Тихо хмыкнув, складываю руки на груди.
- Сколько дать? Пару тыщ хватит?
- Я ничего не скажу.
- Пять?
- Останови машину.
- Да, ладно тебе, - почти ласково проговаривает блондинка, - я тебя не выдам, не бойся. Он же водит кого-то домой? Или, может, ты слышала, как он разговаривал с кем-то по телефону?
- Я ничего не видела и не слышала, - повторяю упрямо.
Машина замедляет ход и останавливается через дорогу от общежития.
- Ну, хочешь десять?
Я нажимаю на рычажок двери и толкаю ее от себя. Уже собираюсь выйти, как чувствую захват на рукаве куртки.
- Погоди-ка… а ты чего Греховцева так защищаешь? Влюбилась, что ли?
Щеки обжигает. Чувствую, как краска заливает лицо и быстро отворачиваюсь. За спиной слышится мерзкий смех.
- Втрескалась в сына губернатора?! Золушка, бл@ть!..
Не сдержавшись, оглушительно хлопаю дверью иномарки и слышу, как смех сменяется матерной руганью.
Идиотка! Отвратительная, как Нечаева с третьего курса. Та тоже не упускает возможности, чтобы побольнее меня задеть или оскорбить, но ее словесный понос обычно никак не касается Германа, а Диана задела за живое.
Все, что касается Греховцева, крайне чувствительно для меня. Он моя уязвимость. Даже, находясь в тысячах от меня километрах, занимает все мои мысли.
Захожу в общагу, здороваюсь с вахтершей и поднимаюсь на второй этаж. В длинном коридоре витает запах жареной картошки. Сглотнув обильную слюну, понимаю, что проголодалась.
Не раздеваясь, включаю чайник и отвлекаюсь на звонящий в кармане пуховика телефон.
Баталов, чтоб его черти съели.
Перед отъездом Герман заявил, что впредь решением всех моих проблем будет заниматься его друг Рома. Я была с этим категорически не согласна, только меня никто не слушал.
Ну, какие у меня могут быть проблемы? В барах среди пьяных мужиков я больше не работаю. Хоронить мне, упаси Боже, тоже больше некого. В универе, если не считать ядовитого шипения Нечаевой, никто не обижает.
Каждый раз пытаюсь объяснить это обоим парням, но все бесполезно. Рома продолжает изводить ежедневными звонками.
- Да, - устало отвечаю в трубку.
- Короткова, ты где сейчас?
- В общежитии.
- Я думал, ты еще на хате у Греха. Как дела? Все нормально?
Мелькает мысль рассказать ему про Диану, но тут же ее отметаю. Не настолько я беспомощна, что не справиться с неадекватными девицами.
- Более чем, - сдержанно вздыхаю я.
- Хотел тебя встретить и довезти.
А не слишком ли много развелось желающих катать меня на своих тачках? Что им всем от меня нужно?
Просто плохое настроение трансформируется в глухое раздражение.
- Ром, у меня все хорошо, не нужно меня никуда довозить.
Я не верю, что Герман просил его об этом.
Глава 14.1
Весной мне всегда кажется, что время бежит быстрее. Я полностью влилась в университетскую жизнь, и полюбила Вуз всей душой. В марте на нашей кафедре мне предложили участвовать в конкурсе очерков и обозревательных статей. Я согласилась.
Размышляя, на какую тему сделать очерк, выхожу из продуктового магазина и бодро шагаю в сторону общежития. Перехожу дорогу, сворачиваю за угол и чувствую, как настроение стремительно катится вниз.
Недалеко от входа стоит машина Ромы.
Что ему опять от меня нужно? Приехал выяснить, почему я не ответила на его звонок? Так я как раз на кафедре была и, да, совершенно не хотела с ним общаться.
- Привет, Рома! – натянув улыбку, заглядываю в машину через опущенное стекло.
- Здорово, как жизнь?
- Все хорошо. Ты что-то хотел? Я не могла тебе ответить, а потом закрутилась и забыла.
- Садись – поболтаем…
О чем? Каждый раз, подвозя меня до квартиры Германа или обратно, он предлагает поболтать, но по итогу мы просто молча сидим друг рядом с другом.
Бросаю тоскливый взгляд в сторону общаги и, обойдя машину впереди, сажусь рядом.
- О чем болтать будем?
Баталов пожимает плечами и чешет подбородок.
- Хочешь, можно в кафе съездить?
- Зачем?
- А зачем туда ездят? - отвечает вопросом на вопрос, - пообедаем.
- Я не хочу.
Рома поджимает недовольно губы и, выбив из пачки сигарету, закуривает. Откинув светловолосую голову на подголовник, думает о чем-то своем.
Я же, отвернувшись к окну, с завистью наблюдаю за двумя хихикающими первокурсницами с параллельного потока, спешащими в общагу.
- Ладно, мне пора…
- Знаешь, Короткова, - вдруг начинает говорить Баталов, - я все ломал голову, что же такого в тебе увидел Грех, чего не видят остальные.
Немного шокированная его откровениями, замираю. Под ложечкой неприятно сосет. От нехорошего предчувствия по коже идет озноб.
- Смотрел на тебя… наблюдал, - выпускает струю сизого дыма в окно и поворачивает ко мне голову, - и знаешь, что?
- Что?.. – лепечу тихо.
- Есть в тебе что-то… хрен знает, что, но ты мне тоже нравишься.
От неожиданности едва не поперхиваюсь воздухом. Я ожидала унижений или даже оскорблений, но вот к такому признанию точно готова не была.
Сказать в ответ мне нечего.
- И я хотел бы с тобой встречаться.
- Встречаться?.. – неверяще улыбаясь, переспрашиваю я.
Бред какой! Я до сих пор не конца поверила в намерения Греховцева, как тут еще одни ухажер на мою голову сваливается.
- Может, в кино сходим?
- Герман знает? Ну… о том, что я тебе… нравлюсь? Ты ему говорил?
- Не говорил. Но если ты согласна на отношения, я сам ему все объясню.
Я закрываю лицо руками и начинаю смеяться. Ничего не могу с собой поделать – меня разбирает идиотский смех.
Бредятина полная!
- Ты согласна? – звучит его голос у моего уха.
- Нет… прости…
Отняв ладони от лица, осторожно смотрю в его сторону. Парень сильно хмурится, сжав тонкие губы, с силой затягивается никотином и, потушив недокуренную сигарету, выбрасывает ее в окно.
- Думаешь, он тебе сможет предложить больше, чем я?
- Ты о чем?
- О Грехе. Думаешь, он тебя своей девушкой сделает? Отношения тебе предложит?
