Поднявшись, ставлю рюкзачок на свое место и выхожу из аудитории. Иду быстрым шагом, огибая стайки студентов, перепрыгивая через две ступеньки, поднимаюсь на второй этаж, и уже через минуту оказываюсь у двери кафедры.
Стукнув два раза, захожу и встаю у порога. Знаю, здесь стучаться не принято, но от привычки, приобретенной в детдоме, все равно избавиться не могу.
- Лилия Андреевна, доброе утро! Звали?
Женщина отрывает взгляд на монитора компьютера и озадаченно на меня смотрит.
- Я – нет.
- Может, Николай Степанович?
- Он еще не приходил…
- Странно, - проговариваю тихо, - мне только что сказали, что меня здесь ждут.
- Никто тебя не вызывал. Кроме меня, здесь никого еще сегодня не было.
Выхожу в коридор, и, скрипя от досады зубами, несусь на консультацию. Нифига себе шуточки! Неужели, Нечаева прикалывается?..
Коза драная, как же она достала уже! Чувствую, скоро мое терпение закончится. Еще раз выкинет что-нибудь или назовет «сукой», я за себя не отвечаю!
Торможу у аудитории и, предварительно убедившись, что Казанцев еще не пришел, захожу внутрь.
Прохожу сразу к заднему ряду и останавливаюсь у парты, потому что проход мне закрывает Инга.
- Ты чего? – спрашиваю, заметив, что она явно нервничает.
- Ты телефон мой не видела?
- Я? Нет. Откуда? Я же на кафедру ходила.
- Я его на столе оставила…
- Я помню, - подтверждаю уверенно.
- И куда он делся?
- Не знаю… я уходила…
Двигаю рюкзак и опускаюсь на лавку.
- Диктуй номер, я наберу, - предлагает вдруг Костюченко Лена, наша одногруппница.
Инга диктует цифры и, Лена, вбив их, нажимает вызов. Все вокруг замолкают, вытянув шеи, прислушиваются к тишине.
И мелодия играет. Облегченно улыбнувшись, начинаю оглядываться по сторонам, потому что она звучит совсем рядом со мной. Заглядываю под наш стол и под соседний тоже.
Интересно, где же он?
Встав со стула, отодвигаю его в сторону.
- Да где он?
- Открой рюкзак, - ледяным тоном вдруг требует Лена.
- Что?..
Вокруг нас тут же образуется плотное кольцо из студентов. Перешептываясь, все пялятся на меня.
Что за?.. Какого черта?! Они меня в чем-то подозревают, что ли?!
- При чем тут мой рюкзак? – спрашиваю с вызовом.
Телефон замолкает, но Костюченко снова нажимает вызов, и мелодия вновь бьет по моим натянутым нервам.
- Открывай!
Я беспомощно смотрю на Ингу, но та, насупившись, прячет взгляд.
- Да ладно, Короткова, - вступает один из однокурсников, - гони ворованное.
- Заткнись! – огрызаюсь я, хватая со скамьи свой рюкзачок.
Резким движением расстегиваю молнию и, открыв его, застываю в ужасе. Поверх учебника, тетради и моего шифонового шарфика лежит, весело мигая экраном, смартфон Инги.
- Пи@дец, ребята, - разносится за спиной, - у нас крыска завелась.
- Нет…
- Я в шоке, - с выражением проговаривает Лена и я, обернувшись к ней, попадаю в объектив камеры ее телефона.
Беззвучно открывая рот, растерянно моргаю.
- Ты че, убогая, берега попутала?! – вступает чей-то мужской голос.
Меня передергивает от охватившего тело мороза. Лицо же, напротив, словно кипятком ошпаривает.
Обвожу глазами однокурсником и начинаю мотать головой из стороны в сторону.
- Да вы чего? – пытаюсь даже выдавить смех, - это не я… это чья-то дурацкая шутка.
По толпе идет ропот. Все, как один, смотрят на меня как на таракана.
- Инга, скажи… - обращаюсь к ней.
Но готка на меня даже не смотрит, закрыв ладонями лицо, медленно качает головой.
- Давайте в деканат нажалуемся, - летит справа.
- Да, напишем коллективное письмо и все подпишемся…
- Я не брала, - повышаю голос.
- Да нет, ребят, она же у нас типа сиротка, ее все равно не отчислят…
- Как это не отчислят?! – взвизгивает одногруппница, - я не собираюсь учиться в одной группе с воровкой.
Меня тошнит. Гляжу на эту вакханалию, как сквозь туманную дымку. Их злобные выкрики глушит монотонный гул в моей голове.
Что происходит?!
Одна из девчонок даже толкает меня в плечо, но другие ее тут же осекают.
- Надо в общий чат универа написать, - вдруг предлагает кто-то, а все остальные дружно его поддерживают.
- Я не брала его, - шепчу себе под нос, но меня, естественно, никто не слышит.
Это бесполезно. Спорить и что-то доказывать тем, кто уже выбрал для себя удобную правду.
Обхватив плечи руками, потупляю взгляд в пол. Меня начинает натурально трясти, так сильно, что зуб на зуб не попадает. А обвинения все так же сыплются градом.
Договорились до того, что повесили на меня чей-то, пропавший еще в прошлом семестре, кошелек и дорогущие перчатки нашей старосты.
Глава 15.1
Публичную порку прекращает появившийся в аудитории Казанцев, заявивший о своем присутствии хлопком пластиковой папки о стол. Одногруппники, все еще перешептываясь, рассаживаются по своим местам, а Инга демонстративно забирает свою сумку и уходит за свободную парту.
Я все еще не дышу. С трудом согнув одеревеневшее тело, опускаюсь на свой стул и устремляю взгляд на преподавателя. Не отрываясь, смотрю только на него, но ничего не слышу. В уши словно ваты напихали. А воздух вокруг меня становится настолько густым и плотным, что я физически чувствую, как давит он на мою кожу.
Дерьмо.
Это конец. Мне никогда не отмыться от этой грязи. Теперь до конца учебы, если с позором не отчислят, на мне будет клеймо воровки.
А когда об этом узнает Герман… Боже…
Закрыв глаза, мысленно стону.
Кому он поверит? Мне или им?..
- Ну, ты чмо, Короткова, - обернувшись ко мне, шипит Костюченко.
Я встречаюсь с ней взглядом и смотрю до тех пор, пока она первая не отводит глаза.
Кто это сделал? Инга? Зачем?.. Или меня тупо подставил кто-то из моих одногруппников?
Так и не найдя ответов на вопросы, я с трудом доживаю до окончания консультации и, дождавшись, когда опустеет аудитория, покидаю ее последней.
- Попалась, уродица? – с едким смешком спрашивает невесть откуда взявшаяся Нечаева.
