Герман молчит с минуту. А потом, обхватив пальцами мой затылок, вынуждает посмотреть в его глаза.
- Повтори, что ты сказала…
Захлебываясь эмоциями, гляжу на него снизу вверх.
- Я тебя люблю.
- Это хорошо… - прижимается губами ко лбу, - помни эти слова и никогда не смей от них отказываться…
Все так же, вжимаясь друг в друга, мы засыпаем, а когда я просыпаюсь утром, Германа рядом не обнаруживается.
Зато в телефоне два сообщения. Одно от Греховцева: «Дела. Встретимся вечером», а второе – из банка. На мою карту упала кругленькая сумма с припиской «на новые трусы».
Нахмурившись, резко сажусь на кровати.
Что это? Зачем?
Между ребер неприятно колит, а в горле набухает обида. Он что, мои услуги оплатил?! Как проститутке?! Или во столько мою девственность оценил?
Что это за херня?!
Вспыхнувшая в груди злость мгновенно разгорается в пожар.
Вот так меня еще никто не унижал! Я ему про любовь, а он мне – деньги на трусы.
Глава 17.1
Когда Герман говорит, что у него дела, значит писать и звонить ему смысла нет. Проверено. Поэтому, собравшись, иду в универ, чтобы закрыть сессию в деканате. Ругаю себя, что не сделала это вчера, не пришлось бы снова встречаться с неадекватами.
Кутаясь от утренней прохлады в собственные руки, плетусь в Вуз. На душе пасмурно, а в груди давит тревога.
Не так я себе представляла сегодняшнее утро. Вчера мне виделось все в другом свете. Мне казалось, он был искренен. Так сыграть эмоции нельзя.
Прохожу по тротуару вдоль правого крыла корпуса и, свернув за угол, выхожу к главному входу. Народу, слава Богу, не много, поэтому, коротко выдохнув, делаю равнодушную мину, неспешным шагом пересекаю площадку перед зданием и поднимаюсь по крыльцу.
Меня замечают сразу. Одна из девчонок, заметив меня, толкает плечом свою подружку. Начинаются шепотки.
Я, вздернув подбородок, проплываю мимо и, перед, тем, как открыть дверь, слышу:
- Привет.
Резко обернувшись, натыкаюсь на взгляд одной из них. В нем нет ни насмешки, ни сарказма. Она действительно со мной поздоровалась.
Ответить тем же я себя заставить не могу. Невнятно мотнув головой, скрываюсь за тяжелыми дверями.
Странно. Она меня с кем-то спутала или против меня опять что-то замышляется?..
Беспрепятственно преодолеваю путь до деканата, сдаю Светлане зачетку и, немного поболтав с ней о ее планах на лето, прощаюсь до сентября.
Решив заглянуть еще и в буфет, дохожу до широкого холла второго этажа и неожиданно вижу Германа. Он стоит метрах в двадцати от меня в окружении неизвестных парней и девушек. С ним Рома и еще один друг, имени которого я так не узнала.
Видно, что все они близко знакомы и хорошо общаются. До моего слуха доносятся смех и обрывки шуточных разговоров.
Мне требуется несколько секунд, чтобы принять решение. Я решаю подойти к ним. Поздороваться с Греховцевым и посмотреть, как он на это отреагирует. Я хочу получить ответы на мои вопросы прямо сейчас.
Поправив лямку рюкзака на плече и сжав руки в кулаки, направляюсь в их сторону. Но не успеваю сделать и нескольких шагов, как Герман меня замечает. Поняв, что я задумала, суживает глаза и буквально останавливает меня взглядом.
Я словно в стеклянную стену врезаюсь. Да так, что из меня весь дух вышибает.
Его посыл невозможно не понять.
НЕ ПОДХОДИ.
В груди надувается огромный шар, перекрывающий доступ кислорода в легкие. Я не могу сделать ни единого вдоха, а Греховцев продолжает давить меня тяжелым взглядом.
Вот все и выяснили.
Пару раз моргнув, потупляю взгляд в пол и на непослушных ногах спускаюсь с лестницы. Останавливаюсь в холле первого этажа, забыв куда шла, оглядываюсь по сторонам.
- Привет, Короткова, - приветствует меня кто-то еще, но я не реагирую.
Ощущая себя растоптанной и запачканной, продолжаю крутить головой по сторонам. Куда я собиралась?
Качнувшись, сворачиваю в коридор направо, тот что ведет к читательскому залу и библиотеке. Наверное, инстинктивно, потому что если во время учебы он был малолюден, то сейчас в нем вообще ни единой души.
Бездумно бреду в сторону широких дверей и слышу позади себя быстрые шаги. Мне даже оглядываться не приходится, чтобы узнать кто там. Я на расстоянии чувствую его ауру, запах и даже настроение.
Резко свернув налево, юркаю на лестничную клетку, ведущую в подвал. Дергаю железную дверь, но она оказывается запертой.
Шаги, отдаваясь набатом в ушах, стремительно приближаются, и уже через несколько мгновений я оказываюсь прижатой спиной к стене.
Кровь бьет в виски, а легкие горят от недостатка кислорода.
- Я же просил… - шипит в лицо Грехоцев.
Не знаю, откуда у меня берутся силы, но я скидываю с себя его руки и бью кулаком в грудь.
- Ты что творишь?! Что за истерика?!
- Отойди от меня!
- Успокойся, Ра-я, - нависнув надо мной, упирается руками в стену.
Мне неприятно. Стоять с ним рядом, говорить с ним… даже смотреть на него не хочу! Поэтому, обняв свои плечи, демонстративно отворачиваюсь в сторону и вдруг замечаю стоящего неподалеку от нас Рому.
А он здесь зачем?..
- Посмотри на меня, - просит Герман напряженным голосом.
- Не хочу…
- Ра-я, давай ты не будешь мне делать нервы, а пойдешь ко мне и будешь меня там ждать.
- Я не пойду к тебе, - сиплю в ответ.
- Пойдешь, как миленькая, - подцепляет мой подбородок пальцами и заглядывает в глаза, - ты все еще у меня работаешь, и сегодня у тебя смена.
Меня захлестывает обидой. В носу начинает щипать, и я с ужасом понимаю, что еще немного, и позорно разревусь перед ним и его другом.
- Ты ждешь меня в моей квартире. Я приду вечером, и мы все спокойно обсудим. Поняла?
Чтобы сдержать подкатывающую истерику, начинаю грызть нижнюю губу.
- Ты поняла меня? – вкрадчиво повторяет Герман.
- Поняла, - выдавливаю глухо, ныряю под его рукой и, даже не глянув на Баталова, стремительно ухожу обратно.
Только оказавшись в его квартире, я вдруг понимаю, что как послушная девочка сделала все так, как он и требовал.
Зачем я пришла сюда?! Я совсем идиотка?
Прижав руку к груди, туда, где противно ноет, обхожу его жилище. Ну, нет… Продолжать этот фарс я не собираюсь. У него есть, кому здесь мыть.
Ждать, когда он соизволит прийти и поговорить со мной, я тоже не намерена.
