У нас почти два месяца нормального секса не было. Я волнуюсь.
Склонившись, Герман целует сына в щечку, а следом – меня в губы. Выходя из комнаты, неслышно прикрывает дверь.
Облизываю сухие губы и пытаюсь сконцентрироваться на кормлении. Саша отсутствием аппетита не страдает, сосет грудь часто и подолгу. Хорошо, что молока хватает.
Наевшись, он выплевывает сосок и сразу засыпает. А я, прижимая мое чадо к груди, никак не могу налюбоваться. Затянувшись его сладким запахом, смаргиваю слезы умиления.
Сладенький мой. Родной комочек.
Не удержавшись, беру телефон и делаю пару снимков. Когда он спит, еще больше походит на отца.
Воровато оглянувшись на дверь, отправляю фото Любови Сергеевне, маме Германа.
Пусть пополнит свою коллекцию.
Мы общаемся с ней уже около трех месяцев. Естественно, в тайне от ее сына. Он до сих пор не простил своих родителей за то, что прятали меня так долго.
Сколько раз я пыталась поговорить с ним, убедить помириться, но он настолько категорично настроен, что все мои попытки заканчивались ничем.
А мне этого не понять, правда. Потому что, есть, с чем сравнивать. Мама умерла, когда я еще в школе училась, отец обо мне вспоминает нечасто – когда требуется одолжить денег.
А Германа родители любят. Честно признают свои ошибки и всеми силами пытаются их исправить. Только он упрямится.
Дмитрий Андреевич регулярно со мной созванивается, он первый после моего мужа, кто узнал о моей беременности и предстоящей свадьбе. А Любовь Сергеевна позвонила познакомиться только три месяца назад, когда я стала ее официальной невесткой. И с тех пор мы общаемся на постоянной основе.
Увидев фото новорожденного Сашеньки, женщина долго плакала в трубку. Сожалела, что не может взять его на руки.
Но ничего, рано или поздно я своего добьюсь. Помирю мужа с родителями.
Уложив малыша в люльку, я тихонько выскальзываю из комнаты. Остановившись у зеркала в прихожей, поправляю ворот халата и собираю растрепавшиеся волосы в хвост.
- Уснул? – спрашивает шепотом появившийся за спиной Герман.
- Угу….
Притянув меня к своей груди, ведет носом по шее и подцепляет губами мочку уха.
- Гер, он не до утра уснул…
- Давай сейчас, а ночью повторим, - будоражит хриплый голос.
- Давай…
Только нашим порочным планам сбыться не суждено, потому что в этот момент домофон прерывает нас приглушенной трелью.
- Кто там? – спрашиваю, выглядывая из-за плеча Германа.
- Никого, - отрезает он, вырубая звук домофона.
Мне все же удается разглядеть на небольшом экране два лица. Это его родители.
- Так нельзя!
- Пойдем, - разворачивает меня в сторону кухни, - постоят и уйдут.
- Герман! Нет! Хватит вести себя как обиженный подросток!
Решительно обхожу его по дуге и открываю дверь. Любовь Сергеевна, видимо, не ожидавшая, что им откроют, невольно ахает. А Дмитрий Андреевич сразу смотрит за мою спину.
- Здравствуйте, проходите… - лепечу, отступая в сторону.
- Здравствуй, Раиса, - кивает мужчина, - здравствуй, сын.
Ответа не следует, но губернатора это не смущает. Подталкивая жену в спину, он переступает порог и закрывает дверь.
Воздуха в прихожей сразу становится меньше. Нет, не от того, что она у нас тесная. От того, что, столкнувшись, две мощные ауры делают напряжение почти осязаемым.
Просверливая друг друга одинаковыми взглядами, мужчины ведут безмолвный диалог. Любовь Сергеевна, словно опасаясь, что ее вот-вот выгонят, быстро снимает плащ и стягивает в шеи розовый шифоновый шарфик.
- Зачем пришли? – подает голос муж.
- Герман…
- Устали ждать приглашения, - отвечает его отец и тоже снимает пальто.
Я принимаю у них одежду и быстро вешаю ее в шкаф.
- Проходите, пожалуйста, - тараторю с улыбкой, делая вид, что не замечаю хмурого взгляда Германа.
- Мы с подарками для Санечки, - указывает глазами на объемный пакет свекровь.
- Спасибо.
- Покажешь внука, сынок? – обращается отец к сыну.
- Конечно! – вырывается у меня.
- Он спит!
- Мы подождем.
Пройдя в гостиную, родители Германа чинно усаживаются на диван. Пока любовь Сергеевна с преувеличенным интересом осматривается, я незаметно разглядываю ее.
В моем представлении она выглядела совсем иначе. Высокой сухопарой женщиной с гордой осанкой и взглядом королевы. А на деле оказалась невысокой блондинкой с аппетитными формами и добрыми глазами.
- Ой, а это не Сашенька плачет? – встрепенувшись, женщина смотрит в сторону, откуда доносится звук.
- Похоже, проснулся, - быстро выхожу из комнаты и бегу на зов своего чада.
Уставившись на меня своими голубыми глазками, он сразу успокаивается. Я беру его на руки и целую в лобик.
- Пойдем знакомиться?
Когда мы выходим из комнаты, родители Германа уже ждут нас у двери.
- Сынок! – восклицает свекровь, - как он на тебя похож!
- Один в один, - подтверждает Дмитрий Андреевич.
Любовь Сергеевна тянет руки к внуку и я, бросив на Германа предостерегающий взгляд, передаю ей малыша.
Женщина, прижав его к груди, тут же начинает тихо плакать.
- Люба… - голос свекра тоже подозрительно глохнет, - перестань, напугаешь Санька.
Муж, сложив руки на груди, зорко следит за выражением лица нашего ребенка. Но Сашенька даже и не думает плакать. Удобно устроившись на груди бабушки, сосет свой кулачок.
- Вы, я смотрю, и торт принесли, - вздохнув, вдруг проговаривает Герман, - идемте пить чай.
