– Ай! – вскрикиваю, дергаюсь, пытаясь отодвинуться от него.
Ощущение такое, словно меня посадили на кол. Боль разрывает пополам. Из глаз брызжут слезы, которые Матвей тут же собирает губами.
– Тшшш… не дергайся…
– Больно…
– Сейчас пройдет, – обещает он, покрывая поцелуями мое лицо.
Действительно, стоит мне расслабиться, как острая боль уходит, оставив место неприятному тянущему чувству.
Обвиваю руками крепкую шею и закидываю на него ноги.
– Уверена? – сканирует меня взглядом.
– Да.
– Скажи, если будет больно, – проговаривает Матвей и делает неспешное движение внутри меня.
Саднит, да… Но не больно.
А еще непривычно от растянутости и наполненности внизу живота.
– Ну, как? – тяжело дыша, спрашивает он.
– Хорошо…
– Хорошо?.. – уголки его губ дергаются, а у меня в груди щемит от нежности.
Мне безумно хочется сделать ему приятно. Хочу, чтобы со мной он испытал то же самое, что испытала только что я.
– Матвей, не сдерживайся…
– Звучит заманчиво… – выдавливает он сквозь стиснутые зубы и делает толчок, – ох, бл@дь... Как тесно…
Начинает ритмично двигаться, с каждым ударом выбивая из меня дыхание. Я прячу лицо в основание его шеи, с удивлением замечая, что тело действует отдельно от моего разума, самостоятельно находя ритм, двигаясь навстречу его ударам.
Боль уходит. Чувство неприятного трения тоже. Член Матвея абсолютно беспрепятственно скользит во мне, каждым толчком нагнетая наслаждение.
Это приятно. Боже… мне нравится…
– Матвей…
– Принцесса, охренеть… – хрипит он, врезается в меня последний раз и начинает кончать.
Я принимаю на себя всю тяжесть его тела. Глажу плечи, целую в висок, пока он восстанавливает дыхание.
Через пару минут, поцеловав меня в губы, Матвей приподнимается и осторожно вытаскивает член. На презервативе кровяные полоски, как свидетельство моей утерянной невинности.
– Болит?
– Нет.
Его губы трогает мимолетная улыбка, он стягивает контрацептив и ложится рядом со мной. Я прижимаюсь к его боку и устраиваю голову на плече.
– Матвей… у нас теперь отношения?..
– Ты хочешь отношений со мной? – отдается вибрацией его голос.
– Хочу… а ты нет? – затаиваю дыхание, со страхом ожидая ответа.
– Ты не оставила мне выбора, Принцесса…
Слышу по голосу, что улыбается, и счастливо выдыхаю.
Глава 8.
Пока Матвей меняет лампочку в фаре, я, с его разрешения, заказываю пиццу. Он, наверное, голоден, а для меня это повод остаться с ним еще не надолго.
– Ты здесь живешь? – спрашиваю, тиская пушистого щенка.
– Да.
– У тебя нет другого жилья?
– Нет, Принцесса. Живу и работаю здесь, – кивает он на бетонное здание.
– Твой начальник разрешает тебе?..
Меня немного коробит этот разговор, я боюсь показаться Матвею снобом, но не могу заставить себя заткнуться, потому что хочу знать о нем все.
– Я сам себе начальник, – проговаривает он вполголоса, открывая водительскую дверь и включая фары, – горит?..
– Горит, – на автомате подтверждаю я, – погоди, это твой автосервис?
– Мой.
– Круто!
Матвей бросает на меня саркастический взгляд и точным броском кидает старую лампочку в урну.
– Матвей! Правда! – опускаю щенка на землю и иду к нему, – у тебя свой бизнес! Это здорово!
Он встречает меня на полпути, подхватывает под попу и отрывает от земли. Внимательно, без тени улыбки, смотрит в глаза. Опускает взгляд на губы.
Мое тело наполняется уже знакомой негой. Я сама тянусь к нему за поцелуем. Сама провожу языком по плотно сжатым губам, умоляя их открыться.
Под глухой рык Матвея оттягиваю нижнюю и скольжу языком в его рот. Сталкиваюсь с его языком, целую, посасываю губы.
Все сама.
Впервые в жизни.
– Сегодня секса больше не будет, – растягивает он губы.
– Почему?
– Должно все зажить…
– Откуда ты все это знаешь? – прячу за улыбкой болезненную догадку, – у тебя было много девственниц?
– Ты первая, – целует кончик носа.
– Откуда тогда?
– Это же логично.
Логично. А я млею от его заботы. Чувствую ведь, что возбужден. Хочет меня, но бережет.
Привозят пиццу. Мы поднимаемся в его комнату. Матвей наливает чай, а я быстро накрываю на стол.
– Где сейчас твоя сестра? – спрашиваю, усаживаясь напротив него.
– К подруге уехала.
– К Алле?
– Да.
– Они дружат? Алла ведь значительно ее старше.
– Эля всегда предпочитала друзей постарше, – пожимает он плечами.
– Сколько ей лет?
– Семнадцать.
Я откусываю кусочек пиццы и запиваю его горячим чаем.
– Я ей не понравилась, – стараясь выглядеть равнодушно, озвучиваю свою мысль.
На самом деле мне совсем не все равно, как будут ко мне относиться его близкие. Особенно сестра.
– С чего ты взяла?
– Мне так показалось…
– Тебе показалось… – перебил Матвей, большим пальцем стирая с моей губы соус Терияки.
От интимности жеста заходится сердце, и я всерьез начинаю подумывать о том, чтобы обойти стол и сесть к нему на колени.
– Она расстроилась, что ты не с Аллой, – высказываю я предположение.
– Это ее проблемы, Аня.
– Алла тоже расстроилась… – проговариваю тихо, глядя на него из–под опущенных ресниц.
– Ревнуешь?..
Наверное, да. Это неприятное свербящее чувство я испытываю впервые. Мне больно даже думать о других женщинах в жизни Матвея.
– Я не знаю, – опускаю взгляд в чашку с чаем.
– Иди ко мне.
Срываюсь с табурета и уже через секунду седлаю парня. Обхватив руками его шею, прижимаюсь грудью, зарываюсь носом у него за ухом.
– Я хоть немного нравлюсь тебе, Матвей?
– Клеммы срывает от тебя…
– Это значит, да?
– Да… – негромко подтверждает он, сжимая меня в объятиях.
Я жмурюсь и прижимаюсь губами к его шее. Не хочу с него слазить. Не хочу отпускать. Хочу прилипнуть, как татушка, которую ни смыть, ни отодрать.
