– Твою мать… – ошалело выдыхает муж, – кто это убирать будет?!
– По–здрав–ля–ем – по–здрав–ля–ем… – глушит нас тонкий голос девочки, – горько!!!
Я, смеясь, опускаю голову вниз, чтобы стряхнуть с волос зерна и слышу голос Дена:
– Я ее предупреждал… Хреновая идея…
Но Элю, похоже, ничем не смутить. Она с разбегу повисает на брате, а затем переключается на меня.
– Поздравляю! – обнимая, целует в щеку, – береги его…
– Спасибо…
– Пылесос в комнате за шкафом, Эля! – осаждает ее Матвей, – я за тобой убирать не буду…
– Я помогу… – мне становится жаль девочку, она ведь хотела приятно нам сделать.
– Я сама… – бурчит Эля, глядя на него исподлобья.
В комнате нас ждет еще один сюрприз. Накрытый стол.
– Это от меня, – говорит Денис.
Остаток дня проходит в непринужденной обстановке. Я с интересом слушаю забавные истории из детства Матвея и Дена. Они дружат с первого класса. Вместе закончили школу, вместе ушли в армию, а, вернувшись, стали вместе работать.
– В старших классах поспорили, кто из нас первый женится, – рассказывает Денис, – проигравший должен был оплатить свадьбу победившему…
– Мы спорили на конкретную девчонку, – напоминает Матвей, – Ленку, кажется, из параллельного класса…
– Маринку Коноплянникову… – поправляет Эля.
– Точно! Она тогда перевелась из другой школы и понравилась нам обоим, и мы поспорили, кто из нас на ней женится.
Глупо, наверное, но я ревную даже к этой Маринке, имя которой Матвей давно позабыл.
– Интересно, что там с ней теперь… – задумчиво проговаривает Ден.
Глаза девочки мгновенно вспыхивают.
– Я знаю! Весной третьего ребенка родила!
– Да ну!
– Да! Говорят, еле в дверь проходит…
Глава 19.
Просыпаюсь от хлопка двери. Матвей ушел на работу.
Черт! Проспала!.. Снова…
Я уже и не помню, когда мы с ним нормально разговаривали, не по телефону, когда вместе завтракали или ужинали. Когда целовались и смотрели друг другу в глаза.
Кажется, это было неделю назад, в тот день, когда мы расписались в Загсе.
Начиная со следующего дня, он уходил на работу в семь утра, а возвращался ближе к полуночи. Иногда я его дожидалась, а иногда засыпала поверх покрывала на кровати.
Вчера у него был важный день, он, наконец, оформил покупку земельного участка, на котором в дальнейшем планировал построить целый комплекс по обслуживанию автомобилей.
Я ждала его до часу ночи, хотела поздравить, накормить жульеном, приготовленным по рецепту из кулинарного блога.
Ждала – ждала… и снова не дождалась…
Помню только, как Матвей залез под одеяло, холодный с улицы, прижался к моей спине и моментально уснул.
Разочарованно вздыхая, поворачиваю голову в сторону окна. Уже светло. Впереди еще один день в одиночестве.
Торопиться некуда, поэтому я позволяю себе поваляться в постели еще немного. Через час встаю, включаю чайник, выбрасываю прокисший на плите за ночь жульен и иду в ванную.
Чищу зубы, рассматривая себя в зеркало. Вроде, и токсикоза почти не было, а лицо все равно заметно осунулось и круги под глазами, как от недосыпа.
Интересно, Матвей заметил, что я подурнела? Он никогда даже не намекал… Может, погруженный в работу, и не заметил?..
Полощу рот и замечаю скомканное висящее на бортике ванной мокрое полотенце. Неужели сложно повесить?.. Просила же…
Под полотенцем обнаруживается его белая футболка. Та, в которой он вчера на сделку ездил. Тоже сырая от полотенца. Растягиваю ее в руках, чтобы проверить на предмет загрязнений и вдруг замечаю бордовое пятно на горловине.
Что это?..
Освещение в ванной у нас тусклое, поэтому, зажав футболку в леденеющих пальцах, я бегу к окну на кухне.
О, Боже… Это помада. Смазанный след от вишневой помады. Подношу ткань к носу… Так и есть… резко – горьковатые духи Аллы…
Внезапно становится холодно. Вся кожа покрывается мурашками, как от пронизывающего ветра.
Как же так, Матвей?.. Ты ведь не способен на предательство, я тебя знаю…
Тогда, какого черта?!
Бросаю футболку на стол и хватаю телефон. Надо спросить у него, наверняка, у него есть на это объяснение. Логичное объяснение тому, почему Алла целовала его в шею.
– Матвей!..
– Проснулась уже?.. Я не стал тебя будить…
– Матвей… – с трудом, через спазм в горле, выдавливаю я.
– Что?! Аня! Живот болит?!
– Нет…
– Что тогда?.. Приснилось что–то?
Если бы…
Слова застревают в горле. Какое–то время я молчу, а потом решаю не говорить. Не рассказывать ему о моей находке по телефону. Я хочу видеть его глаза. Они не умеют лгать.
– Ничего… Сегодня ты опять ночью вернешься?..
– Не знаю… У меня клеится договор на техобслуживание таксопарка, – возбужденно рассказывает Матвей, – сегодня пригонят первую партию…
– Удачи… – тихо говорю в трубку и отключаюсь.
Похоже, выматывающие нервы проверки закончились. Дела мужа пошли в гору. И я очень рада за него, и за ребят, с ним работающих, только не чувствую свою причастность к его успеху.
Я будто в стороне. В тени его жизни. То место, куда он приходит переночевать и надеть чистую одежду.
Та же Алла на данном этапе гораздо ближе к нему. Она чаще видит его, разговаривает с ним, больше меня знает о его планах и, видимо, чаще целует…
Зажмуриваюсь, смаргивая с глаз горячие слезы.
Как же я ее ненавижу! Эта сука не успокоится, пока не разведет нас. Уверена на сто процентов, специально это сделала. Знает ведь, что каждая вещь мужа проходит через руки жены.
Не верю, что у них было что–то серьезнее поцелуя, но и это я просто так не оставлю.
Пусть выбирает – ценный сотрудник или беременная жена!
На фоне переживаний начинает ныть низ живота. Мне нельзя нервничать. Врач сказала, что стрессы повышают риск выкидыша.
Я заставляю себя позавтракать, выпиваю таблетку спазмолитического и, включив телевизор на минимальную громкость, ложусь в кровать. Бормотание участников ток–шоу не дает окончательно свихнуться. Создает иллюзию присутствия в квартире кого–то помимо меня.
Живот постепенно расслабляется, и я незаметно проваливаюсь в сон. В последнее время я вообще постоянно хочу спать. Читала, что это норма для беременных. Гормональная перестройка организма.
