– Здравствуй.
В течение минут десяти наблюдает за Марго, время от времени слегка улыбаясь. Она ему нравится, видно по взгляду.
– Она шустрая, да?..
– Да… – киваю в ответ, – торпеда…
– По поводу установления отцовства. Это можно сделать без суда… – поворачивает ко мне голову, – если ты дашь свое согласие…
– Да, я знаю…
– Ты ведь согласна?..
Встречаюсь с его взглядом. Он выглядит спокойным, хоть и заметно уставшим. Щурит глаза, как от недосыпа.
– Согласна, – вздыхаю тихо.
– Коган не удочерял ее?..
Завожусь с полуоборота. Волна злости открывает второе дыхание.
– При чем здесь Коган?! Что ты на нем зациклился?
– Ты была за ним замужем…
У меня буквально челюсть отваливается. Он даже не спрашивает, он утверждает!
– С чего ты взял? Я не была замужем после… тебя!..
Матвей резко отводит глаза. Устремляет взгляд на площадку, какое–то время наблюдая за Марго.
– Мне мать твоя сказала, что после аборта ты приняла его предложение…
Я судорожно выдыхаю.
Господи… что еще натворила моя мать? Я, почему–то, ни на секунду не сомневаюсь в его словах. Потому что она могла это сделать, в ее стиле.
Но ведь он поверил… И мне, и ей с первого раза…
– Выходит, ты тоже непроходимый дурак, Матвей!
– Выходит, так, – усмехается он, – только у меня не было возможности прояснить ситуацию, меня к тебе на пушечный выстрел не подпускали, а у тебя была. Но ты, почему–то, не стала этого делать…
– Ты о тех фото? – быстро переспрашиваю я, на что он утвердительно кивает, – считаешь, я одна во всем виновата?..
Я думала об этом. Черт, только об этом я и думала последние два дня! И пришла к выводу, что виноваты мы оба. В равной степени.
– В том, что Алла оказалась в твоей постели, я виновата?!
Матвей пытается что–то сказать, но я не даю. Грубо перебиваю, потому что он наступил на больную мозоль.
– Это твоя вина, Соболев! Ты допустил это! ты и только ты! Я предупреждала тебя сотню раз, умоляла избавиться от нее! Где она сейчас?.. Не боишься, что так же напакостит снова?
– Не боюсь… – ровным тоном отвечает он, – с тех пор я поумнел.
Я замолкаю. Давлюсь жгучей обидой.
Поумнел. Набрался со мной опыта, чтобы создать идеальную семью с идеальной Вероникой.
– Все в прошлом, Аня, – заметив перемены в моем настроении, проговаривает Матвей, – давай не будем ворошить старые обиды…
Для него я прошлое. Разлюбил… А, может, и не любил никогда…
Он отвлекается на входящий звонок и отходит, чтобы поговорить.
– Да, милая… – долетает до меня.
Невеста звонит.
Нужно держаться. Теперь так будет всегда. Скоро у них свадьба, скоро он станет чужим мужем. А мне… мне останется наблюдать за его счастьем со стороны.
Только почему–то кажется, что я не справлюсь. Что тлеет во мне еще уголек, который может разгореться в пламя.
Отвернувшись ко мне спиной, Матвей внимательно слушает, что ему говорит его собеседница, время от времени бросая взгляды на резвящуюся дочь.
Меня в его вселенной нет. Там родные, друзья, Вероника и, наверное, теперь Марго.
Я за бортом…
– Ну, так что, дашь фото?.. – спрашивает бывший муж, вернувшись на скамейку.
– Да… у меня нет твоего Имейла, поэтому… вот… – протягиваю ему флешку.
– Спасибо… Еще нужен номер счета, куда я буду отправлять алименты.
– Мы не нуждаемся!
– Это не тебе! Дочери!.. – отрезает он, – и еще, я хочу купить Марго самокат…
– Самокат?! – взвизгивает невесть откуда взявшаяся Рита, – мне?! Ура–а–а!!!
– Нет!
– Почему?.. – удивленно дергает бровями Матвей.
– Потому что мы в травмпункте пропишемся! Она же гоняет, как ненормальная!
– Мама, я умею!
– Нет, я сказала! – смотрю строго сначала на Риту, затем на ее отца.
– Я научу ее, – подмигивает дочери, отчего та чуть не лопается от восторга.
С тех пор прошло две недели и, за редким исключением, Матвей встречается с дочерью каждый день. Каждый раз на площадке недалеко от нашего дома. А сегодня выходной, и мы в первый раз куда–то идем вместе.
– Мам, мы там были раньше? – спрашивает Марго с детского кресла.
– Нет. Но думаю, тебе понравится…
Мы едем в детское кафе. Матвей пригласил нас туда вчера провести вместе время.
– Папа уже там?
– Скорее всего, да…
Она знает, что он ее отец. Все получилось до нелепого просто. Рита сама его об этом спросила всего через несколько дней после их знакомства, когда он привез ей навороченный самокат.
Матвей немного растерялся, но все–таки утвердительно кивнул головой.
«Я так и знала!» – прошептала дочь восторженно, а затем, вскочив на самокат, унеслась нарезать круги вокруг детской площадки.
Если бы я знала, что все окажется так легко, не тратила бы столько времени, советуясь с психологами и мамочками на форумах, как не травмировать нежную психику ребенка такой новостью.
– Привет, Красавица! – весело проговаривает бывший муж, когда мы с Марго поднимаемся на террасу кафе.
Подхватывает довольную егозу на руки и сдержанно мне кивает.
– Здравствуй.
– Здравствуй, – отвечаю тем же.
Наши отношения за прошедшее время не потеплели, но и произошедшее семь лет назад мы больше не обсуждали. Матвей держится со мной ровно, как со старой знакомой, не давая ни единого повода заподозрить его в неравнодушии.
Мне же приходится свои чувства скрывать. Мучиться ночами, задыхаясь от слез, а по вечерам в его присутствии излучать позитив и благодушие.
Они с Вероникой нашли другого агента, и, насколько я знаю, подготовка к свадьбе идет полным ходом.
Скоро он захочет познакомить ее с Марго.
– Что ты будешь? – интересуется он у дочери.
– Пиццу! Пепперони!
– А мама? – переводит взгляд на меня, – есть пирог с грушей… хочешь?..
– Да, спасибо…
Хочется улыбнуться от того, что он помнит про мою любовь к грушам.
На миг представляю, что мы обычная семья, решившая провести здесь субботний вечер. Со стороны, мы, наверное, так и выглядим.
Такая сладкая иллюзия, окунуться в которую позволяю себе ненадолго.
