Эпилог.
Матвей.
– Дядя Денис, сколько тебе лет? – накручивая на палец кончик светлого хвоста, спрашивает Марго.
Только этого мне не хватало…
Скрипнув зубами, направляюсь в сторону вальяжно развалившегося на моем диване Дена. Глядя на меня с победным видом, довольно ухмыляется. Засранец.
– Он слишком старый для тебя, доча. Подрастешь, мы тебе кого–нибудь посвежее найдем.
– Он не старый, пап! Он взрослый!
Меня аж передергивает. Похоже, в фанклубе Дена пополнение.
– И у него сочная задница!.. – выпаливает она, но, увидев наши вытянувшиеся рожи, сразу дует губы, – так тетя Эля сказала…
– Так и сказала?! – друг тут же оживляется и весь, подобравшись, подается всем корпусом в сторону сидящей верхом на подлокотнике дивана Марго, – а что еще она обо мне говорила?
– Ден, завязывай! – рычу я.
– Да, подожди ты! – отмахивается он, – ну, так что, Ритуль?..
– Она сказала…
– Что?.. Что она сказала?..
Марго поднимает на меня нерешительный взгляд и спрашивает:
– Папочка, ты не будешь ругаться?..
– Не будет! – отвечает за меня Ден.
– Она сказала… что ты… мудак редкий…
– Редкостный… – пряча улыбку в кулак, поправляю я.
– Ну, да… так и сказала...
Ден, стиснув челюсти, откидывается на спинку дивана, а я присаживаюсь на корточки перед дочкой.
– Рит, ты же знаешь, что это плохие слова?
– Знаю, папочка, – невинно хлопая ресницами, сразу начинает ко мне подмазываться, – но дядя Денис обещал, что ты ругаться не будешь.
– Ты лучше сестрице своей объясни, что при детях выражаться нельзя, – подает он голос, – при чем тут Марго?
Объясню… Я, бл@дь, так объясню, что она месяц сидеть не сможет.
Хлопает входная дверь, и прихожая дома вмиг заполняется гамом, шумом и суетой.
– Что вспомнишь, то и…
– Заткнись… – цежу сквозь зубы и иду встречать сестру.
– Тетя Эля! – визжит Марго, с ходу на нее заскакивая.
– С Днем Рождения, егоза! – смеется та, целуя ее щеку, – принимай подарки!
Дверь снова открывается, и в дом входит высокий брюнет с кучей подарочных пакетов в руках.
– Это мне?! – прижав руки к груди, выдыхает дочка.
– Тебе – тебе… – приговаривает сестра, опуская ее на пол.
Вопросительно подняв бровь, смотрю Эле в глаза. Она не предупреждала, что будет не одна.
– Эмм… Это Славик…
Славик укладывает ношу на пол и протягивает мне руку.
– Вячеслав, – басит он.
– Матвей.
– Это мой друг, – поясняет Эля, расстегивая белую меховую безрукавку.
Что–то припоминаю. Кажется, она пару раз упоминала это имя, но тогда я не заострил на этом внимания. У нее этих друзей батальон.
– Здрасти, – доносится сзади, и все мы синхронно поворачивает туда головы.
В дверном проеме, подперев его плечом и сложив руки на груди, стоит Ден. Чернее тучи.
– А ты говорил, будут только свои, – бормочет Эля, скидывая кроссы.
Ее друг бодро марширует к моему другу, чтобы пожать тому руку.
Бедняга. Мне его даже немного жаль.
Ден с готовностью обхватывает ладонь Славика, и даже я слышу, как мелодично хрустят пальцы бедолаги.
Мысленно чертыхнувшись, иду на второй этаж за Аней.
Эта Санта–Барбара порядком задолбала. Пусть сами разбираются со своими «люблю – ненавижу», не маленькие уже. Три года уже друг другу нервы мотают.
И как не жалко потерянного времени?! Сколько раз пытался с Деном поговорить, узнать, что у него в башке. Но тот смотрит на меня как баран и молчит.
Я семь лет просрал, и не думать об этом не получается. Семь лет, как в тумане. Годы адовой работы, чтобы доказать, что не хуже... что достоин...
Кому доказать?.. Зачем?.. Ласковой белокурой девочке? Ей мои успехи уже не нужны были. Она выбрала более достойного и давно уже была замужем.
С@ка!.. Я ведь поверил тогда ее матери! Когда приехал к их дому, чтобы с Принцессой встретиться. Повелся на ее провокации и в результате оказался в ИВС на пятнадцать суток. Вышел, приехал снова – и снова пятнадцать суток.
Когда вышел в третий раз, узнал, что отец в реанимации. От обычной язвы на ноге пошла гангрена, нужна срочная операция по ампутации стопы. Бросив все дела, рванул к нему. К сожалению, одной операцией тогда не обошлось, через месяц пришлось ампутировать вторую.
И вот как раз в промежуток между двумя операциями на порог квартиры явился курьер с документами на развод.
Она все–таки на это решилась.
Решился и я. Поставил подпись и с головой погрузился в заботы об отце. Его болезнь не давала сорваться, держала на плаву. Но, когда летом следующего года его не стало, я ушел в двухмесячный загул.
Вспоминать тошно. Алкоголь ведрами, левые бабы и жуткое похмелье. Если бы не сестра, не знаю, сколько бы я еще барахтался в этом дерьме.
Вероника появилась много позже. Когда мы с Денисом запустили первых два комплекса. Ее подружка Дена привела специально со мной познакомить.
Познакомились. Красивая девчонка. Не дура и не шалава. В общении приятная. Как–то незаметно стала часто появляться на наших тусовках. Так же незаметно мы сблизились, сначала долго общались, как друзья. Она познакомила меня со своим отцом. Дельный мужик, грамотный. Он и помог мне тогда выдернуть свои деньги из убыточного проекта и заключить эксклюзивный контракт на поставку немецкого оборудования для наших комплексов.
После этого мы с Вероникой еще год были не более, чем друзьями, а потом я сам предложил ей встречаться и уже через два месяца сделал предложение.
Торопился?.. Тогда мне так не казалось. Она мне нравилась. Я созрел для семьи, а она полностью устраивала в качестве моей будущей жены.
Страсть?.. Любовь до помутнения рассудка?.. Спасибо, наелся досыта!
К тому времени я уже успокоился, почти забыл, как это, когда в груди от одной только мысли о ней, будто нож проворачивается и от ненависти руки сами в кулаки сжимаются.
Даже счастлив был. До поры до времени...
До того момента, пока не увидел ее всю такую деловую, гордую в ее крохотном кабинете.
Не, не увидел... Запах ее почувствовал, едва только она в него вошла.
Бл@дь... в меня будто груженный самосвал на скорости влетел. Вот, что я почувствовал... и, с@ка, злость на свою реакцию на эту стерву.
