Я прижимаю голову дочки к груди и юркаю в салон.
В животе нарастает холод, заставляющий обхватить тельце малышки двумя руками и сильнее вжаться спиной в спинку кожаного сидения.
Такого Майкла я не знаю. Холодного, грубого, безразличного.
Такого Майкла я боюсь.
Мужик куда-то пропадает, а Бейкер садится за руль, поворачивает ключ зажигания и нас тут же оглушают музыкальные биты. Оля беспокойно дергается и жмется к моей груди.
Я будто язык проглатываю, сама сжимаюсь в комок и не могу заставить себя к нему обратиться. По телефону было легче, я не видела его холодного взгляда и жесткого лица.
А сейчас не могу, боюсь, что ответит так же, как и тому мужику на вокзале.
Что с ним произошло?
Почему он стал таким?
Мира рассказывала, что у него все хорошо, он второе лицо в филиале крупного банка, добился Камилу и сейчас готовится к свадьбе.
В мозгу красной лентой мелькает подозрение.
Неужели, у них из-за меня проблемы?! Он рассказал Миле, и они поссорились?
- Майкл…
Он вскидывает взгляд к зеркалу заднего вида, и я только теперь замечаю, что его переносица заклеена бежевым пластырем.
- Мешает? – убавляет музыку.
- Немного… Куда мы едем?
- Ко мне.
- К тебе? В смысле, к тебе?.. А как же Мила? Она не будет против?
- Не будет… - произносит таким тоном, что расспрашивать дальше пропадает всякое желание.
Остаток пути проходит в молчании. Оля, вымотанная переездом, засыпает у меня на руках. А я сижу, как мышка, всем телом чувствуя барабанящее сердце.
От страха неизвестности и неопределенности леденеют кончики пальцев.
Вскоре машина останавливается перед красным шлагбаумом. Он тут же поднимается, и мы въезжаем на территорию жилого комплекса.
Видимо, элитного жилого комплекса, судя по высоткам, внутреннему двору и охране.
Майкл занимает место на парковке перед одним из домов и, молча выйдя из машины, достает из багажника нашу сумку.
Я тоже толкаю дверь наружу, но, как выйти, не знаю. На руках спит дочь.
- Помочь? – заглядывает в салон, заметив, что я мешкаю.
- Нет… - я пока психологически не готова к его контакту с дочерью.
Он тоже.
Неуклюже выбираюсь из салона и спешу за ним в подъезд высотки.
- Добрый вечер, - степенно здоровается сидящий за столом в холле первого этажа мужчина.
Консьерж?..
Майкл проходит мимо него, словно тот пустое место. Мне становится неловко за него.
- Здравствуйте, - посылаю приветливую улыбку.
Мужчина, не стесняясь, рассматривает нас с Олей и приветственно кивает в ответ.
Остановившись у лифта, Майкл жмет кнопку и молча заходит внутрь, когда тот распахивает перед ним дверь.
Я ныряю в него следом, боясь, что если не успею, он даже не заметит моего отсутствия.
Пока едем, Майкл рассматривает стену над моей головой и не произносит ни слова.
Его молчание и холодное равнодушие напрягают. Если смотрит в мою сторону, то будто сквозь меня, а на дочь вообще внимания не обращает.
Ждет, пока окажемся в квартире? Или ему действительно все равно?
Оказавшись внутри, я нерешительно застываю у порога. Майкл щелкает клавишей выключателя и, не оглядываясь, исчезает в глубине квартиры.
Осмотревшись, сразу вспоминаю его жилище в Иркутске, потому что это по стилю очень похоже. Отделка стен белым камнем, молочного цвета мебель, мозаичный черно-белый пол и много света.
- Чего встала? – спрашивает, привалившись плечом к косяку и делая глоток из бокала с чем-то темным, - проходи, располагайся.
- Куда можно ее уложить спать? - спрашиваю тихо, указывая глазами на Олю.
От тяжести, сводит плечи и ноет поясница.
- В этой комнате… - сделав несколько шагов, толкает белую дверь.
- Спасибо, - бормочу и, разувшись, заношу Олю в комнату.
- Детской кроватки нет. Купить?
Я отрицательно мотаю головой и укладываю дочку на кремового цвета покрывало.
Зачем нам кроватка? Мы же здесь ненадолго и к тому же кровать большая, двуспальняя.
Аккуратно раздеваю малышку, укрываю углом покрывала и, убедившись, что она крепко спит, выхожу в прихожую.
Наверняка, Майкл ждет моих объяснений.
Но, оказывается, что нет, не ждет, потому что застаю его выходящим из квартиры.
- Ты уходишь?
- Да, ночевать не приду…
- Я думала, ты захочешь поговорить…
- Потом… - устало трет переносицу, - все потом, Ян…
- Но…
- Устраивайся, продукты в холодильнике, - немного хмурится и достает из заднего кармана джинсов бумажник, - вот… купи, что надо… ребенку там… или себе…
- Когда ты вернешься?
- Не знаю.
Он уходит, оставив меня стоять, растерянно хлопая глазами.
Что происходит, черт возьми?!
Где Мила и почему он ведет себя, как смертельно уставший от жизни, больной, человек?..
Почему он помог мне, не задав при этом ни одного вопроса и куда, в конце концов, он ушел?!
В течение следующего дня я вся извожусь. Мечусь по квартире из угла в угол и вздрагиваю от каждого шороха.
С утра, наступив на горло своей робости, нахожу в кухонном шкафчике крупу, чтобы сварить кашу Оле. В холодильнике обнаруживаются мясо, яйца и молоко, а также картофель и морковь.
Немного поразмыслив, решаю на ужин приготовить картофельную запеканку, а пока готовлю, прикидываю, что скажу Миле, если вернувшись, она обнаружит меня на своей кухне.
Черт…
Как я ей в глаза посмотрю? Как расскажу о нашей с ее женихом дочери?..
Поужинав, начинаю готовиться ко сну. Купаю дочку, а после, дождавшись, пока она уснет, сама принимаю ванну.
