- Майкл, - стучусь к нему в комнату, - может, я за тортом схожу?
Он лежит на кровати, читая книгу, но, увидев меня, приподнимается на локте.
- Иди сюда.
Я прохожу внутрь и останавливаюсь у него в ногах.
- Сядь, - хлопает по покрывалу сбоку от себя.
Заметив, что я мешкаю, требовательно повторяет жест. Подчинившись, сажусь на самый краешек кровати.
- Я не знаю, почему ты так паникуешь, но моя мама обычный человек. Она не питается хорошенькими брюнетками.
Хорошенькими?..
Повернувшись, смотрю в его лицо. В нем ни тени сарказма, оно светится участием. Он правда так думает?..
Да, нет. Пытается ободрить.
- Она эту новость приняла спокойно, - красиво изгибает губы в улыбке, - я бы даже сказал, с радостью.
Я как завороженная, скольжу взглядом по его лицу. По мелким морщинкам в уголках его глаз, острым скулам, переносице, на которой светлеет небольшой шрам и, наконец, встречаюсь взглядом с голубыми глазами.
Все заканчивается слишком внезапно. Трель дверного звонка прерывает наш зрительный контакт.
- Мама, - шепчет Майкл, и я подрываюсь с места.
Лечу к Оле и хватаю ее на руки. Прижимаю к колотящемуся сердцу, прислушиваясь к звукам, доносящимся из прихожей.
- Здравствуйте! – громко здоровается Ольга Сергеевна.
Боже… Дай мне сил…
- Здравствуйте, - отвечаю хриплым голосом, инстинктивно останавливаясь за спиной Майкла.
Женщина смотрит так цепко, что я внутренне скукоживаюсь от ее взгляда.
- Мам, это Яна, знакомься…
Задумчиво кивнув, она переводит взгляд на мою дочку.
- А это Оля.
Мгновение кажется вечностью. Задержав дыхание, отсчитываю удары пульса в висках.
- Ты сделал тест? – ровно интересуется она, а я не выдерживаю.
Вскидываю на нее взгляд, готовясь дать отпор, если услышу хоть одно оскорбление в адрес Оли.
Но Ольга Сергеевна в мою сторону даже не смотрит, приподняв брови, ждет ответ Майкла.
- Да, мама, я же…
- Зря потратил деньги, – обрубает резко, - девочка наша.
Мне кажется, мы с ним выдыхаем одновременно. Прижавшись губами к головке Оле, встречаемся с ним глазами. Он улыбается.
- Здравствуй, Яна, я тебя помню.
- Да… - мямлю в ответ, - я вас тоже…
Черт. Что за бред я несу?..
- Поболтаем? – спрашивает, сложив губы в подобие улыбки, и, подойдя, обнимает одной рукой за плечи.
Мое тело тут же деревенеет. Я не помню, когда в последний раз ко мне вот так кто-то прикасался. Даже, когда мама умерла или когда Антон оставлял на моей коже синяки, свекровь в утешение хлопала меня по плечу.
- Майкл, а ты сходи в магазин… за тортом…
- Ян… - обращается он ко мне, спрашивая моего позволения оставить нас наедине.
Все мы понимаем, что торт, всего лишь предлог. И я решаю, пусть это случится сегодня. Если она хочет, значит все равно разговор рано или поздно состоится.
Лучше сейчас, чем мучиться в ожидании.
- Иди, - киваю Майклу.
Усаживаю Олю на полу в гостиной, а сама опускаюсь в кресло, стоящее напротив дивана, на котором, закинув ногу на ногу, уже сидит Ольга Сергеевна.
Я не видела ее больше трех лет, но, по-моему, сейчас она выглядит даже моложе, чем тогда. Как старшая сестра Майкла, но никак не его мама. Белые волосы распущены по плечам, а на лице ни единой морщинки. Полные губы, скорее всего, подкачаны, но очень аккуратно, совсем не портят общей картины. Скорее наоборот, придают образу обманчивой невинности и свежести.
- Рассказывай… - выводит из раздумий ее голос.
- Рассказывать?.. – мгновенно теряюсь, - что именно?
- Все, Яночка, - улыбаясь, склонят голову набок, - почему не сказала сыну о беременности?
С преувеличенным интересом наблюдаю, как Оля ставит кубики друг на друга, одновременно судорожно придумывая достойный ответ.
Она же не думает, что я буду говорит с ней о подобном?!
- Наверное, на то были причины?.. – подсказывает она.
- Были… - нехотя соглашаюсь.
- Он тебя обидел?
Я никогда никому этого не рассказывала. Ни одна живая душа не знает, что и как было между нами тогда. Я похоронила эти воспоминания в самом дальнем уголке сознания и никогда, ни при каких условиях не воскрешала их.
И вот сейчас, всего парой вопросов эта женщина вскрыла наболевшее.
- Он попросил, чтобы я позвонила, если будут последствия, обещал дать денег на аборт.
- Ну, козлина! – хмыкает она.
- Нет! Он не такой, - вырывается у меня, - это я виновата.
- Даже так? – выразительно вскинув брови, взглядом требует пояснений, - ты связала его и изнасиловала?
- Нет, конечно, - боже, как это сложно.
Вытаскивать из себя то, что заперто на тридцать замков. Не только вспоминать, но и озвучивать его маме!
ЕГО МАМЕ!
- Ян… - я вскидываю на нее глаза и с удивлением понимаю, что хочу… хочу рассказать.
Три года эта тема была под запретом. Я не обсуждала ее ни с одним человеком. Более того, я даже не пыталась ее анализировать. Мне казалось, проще забыть, адаптироваться в новых условиях, учиться жить с тем, что есть, а не копаться в хламе никому не нужных сожалений.
- У нас не было отношений, - прочистив горло, проговариваю я, - мы были вместе только один раз.
- Дай угадаю, он был пьян в кашу…
Видимо, мой бегающий взгляд, не оставляет место сомнениям, потому что, демонстративно, поджав губы, Ольга Сергеевна пересаживается ближе, обволакивая меня ароматом цитруса с нотками жасмина.
- Послушай, девочка, старую мудрую женщину - в деле, касающемся двоих, виноваты всегда оба. А то, что он был пьян, его не оправдывает, скорее, наоборот.
