- Ян… - хрипит его голос, отдаваясь в моем теле теплой вибрацией.
Колени подкашиваются и кровь в венах бурлит лавой. А в мозгу красными буквами горит «НЕЛЬЗЯ».
Удерживая его ошалевший взгляд, левой рукой тянусь к полотенцу. Снимаю его с крючка и закрываю им тело.
Майкл хмурясь, протестующе машет головой и, сделав шаг вперед, порывисто сгребает меня в охапку.
- Майкл…
Не реагирует, зарывается лицом в мокрые волосы, ведет ладонями по обнаженной спине, опускается до ягодиц и с глухим стоном сжимает их пальцами.
- Хватит, Майкл! – выкрикиваю я, - отпусти!
- Не могу…
Втягиваю воздух, готовясь сопротивляться, и тут в ноздри проникает запах духов, не тех сладких, других…
И меня кроет…
- Убери руки, я сказала!
- Яна…
- Не трогай меня!!!
В ответ сжимает в объятиях еще сильнее, пытается поцеловать.
- Нет! – визжу что есть мочи.
Отпрянув, испугано смотрит на меня. Взгляд зигзагом мечется по моему лицу, а руки все еще мнут ягодицы.
- Пусти… пожалуйста… - шиплю, чувствуя, как струятся по щекам слезы, - от тебя пахнет…
- Я выпил немного…
Воспользовавшись его заминкой, отталкиваю от себя и бросаю, прежде чем выскочить в коридор:
- Духами…
Залетаю в комнату, плотно прикрываю дверь и начинаю судорожно натягивать на себя белье. Руки мелко дрожат, ноги ватные, путаются сначала в трусиках, потом в шортах.
Смахнув слезы, начинаю пихать голову в горловину майки и слышу звон разбившегося стекла.
Замерев, смотрю в сторону двери. Сердце колотится как отбойный молоток и даже слезы перестают бежать. Тело сковывает страх.
Не дыша, жду, что вот распахнется дверь, и в комнату ворвется взбешенный Майкл. Но минуты идут, а ничего не происходит. Постояв так несколько минут, на цыпочках подхожу к кровати, в которой сладко спит дочка, и как есть, с мокрой головой, ныряю под одеяло.
Больше из квартиры никаких звуков не доносится. Я лежу, вцепившись побелевшими пальцами в одеяло, и жду неизвестно чего.
Проходит час, второй, а сна ни в одном глазу. В крови до сих пор бродит адреналин и сердце никак не успокоится.
Что на него нашло? Не похоже, что сильно пьян… Что тогда?.. У любовницы внезапно менструация началась?.. Завела и не дала?
Измучившись, все же решаю сходить проверить, все ли там в порядке.
Соскальзываю с кровати, крадучись, подхожу к двери и, отворив ее, высовываю голову наружу. Все тихо. Свет горит только на кухне.
Быстро прохожу мимо комнаты Майкла, открываю дверь в ванную и как вкопанная встаю на пороге.
Теперь понятно, что это был за звук. Бросил таз со своей рубашкой в зеркало. Нижняя часть его разбилась и осколками осыпалась на пол за стиральную машину.
Сама рубашка лежит на полу, пятном наружу.
Утро начинается для меня внезапно. Я распахиваю глаза, когда из-за двери слышится неясный шорох. Воспоминания о прошедшей вечере наваливаются скопом, отдаваясь уколом где-то под ребрами.
На часах девять утра. Почему Майкл не на работе? Это ведь он там ходит.
Звук повторяется.
Встав, накидываю халат и, немного помявшись у двери, выглядываю в коридор.
Там никого. Нервно закусив губу, ступая босыми ногами, иду в сторону прихожей. Навстречу мне появляется Майкл. Хмурый и взъерошенный, будто после бессонной ночи.
- Ты не на работе?.. – охрипшим ото сна голосом спрашиваю я.
- Нет.
Обходит по дуге и скрывается в своей комнате. А мой взгляд падает на три объемных пакета у входной двери.
Что это?.. Его вещи?
Через несколько секунд он возвращается с еще одним таким же баулом.
- Ты куда-то уезжаешь?
- Уезжаю… Я квартиру себе снял.
- Зачем?
Мой вопрос остается без ответа. Поставив сумку на пол, уставляется в экран телефона.
Переминаюсь с ноги на ногу, обхватив плечи руками, пытаюсь скрыть нервную дрожь.
- Майкл, что происходит?
- Понятия не имею, - пожимает плечами, - сам голову ломаю.
- Почему уезжаешь ты, а не мы с Олей?
- Здесь вам лучше будет… живите…
- А ты? – шепчу тихо.
- А я отдельно…
- Тебе с нами неуютно?
- Уютно, Ян… - выдает грустную улыбку, - дело не в вас… не в тебе…
- В тебе?
- Во мне. Хочу побыть со своими тараканами наедине.
Я примерно представляю, о каких тараканах идет речь. Это его чувства к Камиле.
Словно в подтверждение моих слов из одного из пакетов с громким звуком что-то падает на паркет. Наклонившись, поднимаю фоторамку с фото Милы.
- Держи… - сквозь спазм в горле выдавливаю я.
- Спасибо, - забирает и прячет между своих вещей.
Прерывая неловкую паузу, к моему счастью, в прихожей появляется заспанная Оля. Подхватываю ее на руки и прижимаюсь губами к пухлой щечке.
- Привет, солнце…
Майкл тут же оказывается рядом и целует дочь в другую щеку.
- Такси приехало, - сообщает он, - я буду навещать Ольку.
- Конечно… - бормочу негромко.
- Ян… прости за вчерашнее…
Киваю, не в силах выдавить и слова и, развернувшись, быстро ухожу в комнату.
Дочка прыгает на кровати, а я, копаясь в ее вещах, безмолвно давлюсь слезами.
Что происходит?.. Я ничего не понимаю. Его поведение загоняет меня в тупик, кромсает сердце перочинный ножом на маленькие кусочки, душу в клочья рвет.
А это больно, черт возьми! Невыносимо! Зачем он так со мной?.. В чем моя вина? Я не то говорю, смотрю не так или веду себя неправильно?
И так стараюсь не маячить перед глазами, не отсвечивать, не лезу с разговорами, когда вижу, что фигово ему и уж тем более, ни в чем не упрекаю.
