- Антон! Ты что творишь?! Это похищение!
- Какое, бл@дь, похищение?! – цедит, отбиваясь от меня, - по закону она моя! Это ты похитила ее у меня!
Захлопывает заднюю дверь и прыгает за руль. Я дергаю ее на себя, начинаю тянуться за дочкой, но в этот момент Антон ударяет по газам, и машина срывается с места, отшвыривая меня в сторону.
От удара головой об асфальт меня слепит болью, и я на несколько секунд отключаюсь. А придя в себя, начинаю истошно вопить.
- Антон!!! Стой!!! Помогите кто-нибудь!!!
Но вокруг, как назло, никого. Только бабуля у соседнего подъезда с кошкой на руках, вытянув шею, с любопытством поглядывает в мою сторону.
- Яна! – доносится до меня голос мужа и, с трудом сфокусировав взгляд, я вижу его машину, стоящей от меня метрах в двадцати, - садись или я уезжаю!
- Нет! Не уезжай… я сейчас…
Кое-как поднявшись на ноги, быстро бегу и на ходу запрыгиваю в его машину. Оля надрывно плачет, я сгребаю ее в объятия и начинаю укачивать.
- Все… все, солнышко… мама рядом…
Антон подъезжает к шлагбауму и, глядя мне в глаза через зеркало заднего вида, чеканит сквозь зубы:
- Только пикни, сука… я разнесу здесь все к чертям собачьим, ты меня знаешь…
Опускает стекло и машет рукой охраннику, после чего шлагбаум как по волшебству тут же взлетает вверх.
- Спасибо, братан!
- Ты с ума сошел, Антон? – тихо спрашиваю я, покачивая Олю на руках.
- С ума сошла ты, когда свалила от меня к своему еб@рю...
Вырулив на проезжую часть, ловко встраивается в движущийся поток машин.
- Куда ты нас везешь?
- Домой, - отрывисто бросает он.
Все мои внутренности сжимаются в тугой ком от страха. Меня накрывает паникой. Прижав к себе притихшую Олю, я слепо гляжу в лобовое стекло.
Домой…
Это слово означает для меня вернуться в болото нужды, унижений и одиночества. Туда, где за малейшую провинность, неверное слово или косой взгляд будет прилетать по лицу.
- Нет, - выдавливаю я, - высади нас сейчас же!
- Может, еще до магазина свозить?.. – усмехается Антон, - дура, что ли? Я за этим сюда двое суток ехал?
- Через три дня у нас развод, я все равно от тебя уйду.
- Не уйдешь…
- Антон… - набираю полные легкие воздуха, чтобы ослабить стянутость в груди, - давай по-хорошему… не создавай сам себе проблем…
Договорить не успеваю, отвлекаюсь на вибрацию телефона в кармане куртки.
- Телефон дала сюда! – рычит муж, протягивая ко мне руку.
- Сейчас…
Боже… какая я идиотка! Я ведь могла сразу, незаметно для него, набрать сообщение Майклу. Теперь уже не успею.
Достаю телефон и гляжу на экран.
«Егор»
В голове мелькает догадка. Ведь он же мог видеть, что случилось у подъезда. Ведь мог же? Увидел, но подойти побоялся, потому что сам был с ребенком.
- Дала сюда! Быстро!
- Сейчас отдам! Смотри на дорогу, Антон.
Жму пальцем на зеленую кнопку и быстро кричу в трубку.
- Егор, сообщи Майклу!
- Сука!!! – муж резко тормозит, и мы с Олей врезаемся в спинку переднего кресла.
Малышка начинает вопить, а Антон, не реагируя на истошный визг клаксонов, тянет меня за волосы на себя.
- Пусти… Антон…
Затылок рвет от боли. Зажмурившись, чувствую, как сзади по шее бежит теплая дорожка.
- Телефон… дрянь…
- Он упал… пусти, Оле страшно…
Он с силой отталкивает меня назад и, пошарив рукой по полу, забирает мой смартфон.
- Извини, друг! – дружелюбно говорит в открытое окно недовольному водителю, - жене плохо стало!
Скотина!
Надеюсь, Егор услышал меня и сделает то, о чем я просила.
Запустив пальцы в волосы, нащупываю на затылке приличную шишку, из которой сочится кровь.
Гадство!
Снимаю с шеи платок и прикладываю его к ране. Голова болит нереально, перед глазами плывут темные круги, немного подташнивает.
Наверное, сотрясение.
Оля, спрятав лицо на моей груди, затихает. Ее, Слава Богу, экстренное торможение не коснулось.
- Че за Егор? – с наездом спрашивает Антон.
Я, насупившись, молчу. Лучше прикинуться немой и глухой, чтобы лишний раз не провоцировать психа.
Мой телефон, лежащий на переднем пассажирском сидении снова начинает вибрировать.
- Бл@дь! – взяв его в руки, сбрасывает вызов и отключает.
Антон ведет агрессивно. Пролетает на красный, нагло подрезает других водителей, несколько раз выезжает на встречку. А я, накрыв Олю коконом из рук, тихо молюсь, чтобы он нас не угробил.
Вскоре мы оказываемся за городом. Он заметно расслабляется и начинает бросать на меня взгляды через зеркало.
- Нормально будем жить… слышишь?..
Нормально?! Он это серьезно?! Да он же забьет меня до смерти, едва мы переступим порог нашей квартиры.
- Как раньше… - говорит отрывисто, будто каждое слово битой из него выбивают, - не трону больше… ни тебя, ни Ольгу.
Отвернувшись, смотрю на пролетающий мимо пейзаж. Майкл все равно нас заберет, так что, как раньше ничего уже не будет.
- Про хахаля своего забудь… - продолжает Антон, - у меня других баб тоже не будет…
Оля засыпает. Я устраиваю ее поудобнее, вытягиваю ножки и снимаю шапку. Голова болит нещадно. Ломит шею и затылок. И нога, на которую я упала, тоже беспокоит. Сейчас не посмотреть, что там, неудобно.
- Янка! Слышишь ты меня или нет?
- Слышу, - отзываюсь тихо.
- Не могу я без тебя… ху@во мне!
Ох ты! Антон мне в любви признался?
Впервые.
Не в пьяной смс, а вот так, глядя хмурым взглядом в глаза.
- До дорогу смотри… Летишь под 150…
- Янка… я ремонт в хате сделаю… хочешь? Шубу тебе куплю…
- При чем тут шуба, Антон?
- Еб@рем твоим не попрекну ни разу… - голос глохнет, - хватить бурогозить…
- Помолчи, пожалуйста… У меня голова болит.
Он замолкает, а я, пристроив голову на подголовник, прикрываю глаза. Разговаривать, спорить с ним нет ни сил, ни желания. Лучше не трогать его совсем, пусть довезет нас живыми.
Майкл приедет за нами. Может, не сразу, но к среде – обязательно. В среду развод, так что он привезет мои документы обязательно.
