«Пожалуй, я могу ответить на твой вопрос «почему» — только что для себя сформулировал. Из окна моей теперешней комнаты лететь еще дольше, и в голову лезет всякое. Но тем утром в автобусе ты посмотрела на меня… точно так же, как в гребаном сериале. Ты и сегодня смотрела на меня точно так же. А я всю жизнь искал такой взгляд на лицах людей».
Последнее признание ввергает в легкий шок, и я тихонько прячу телефон под подушку.
Запредельная искренность парня, собственные взбесившиеся чувства и невнятные перспективы таких отношений до одури пугают. Я хожу по краю, чудом удерживаясь от падения в пропасть, хочу его, как сумасшедшая, но даже представить боюсь, каково это — переспать с ним наяву. Мое слабое тело точно не снесет восхищения.
С пяти утра кружусь перед зеркалом — наношу макияж, завиваю волосы легкими локонами, вместо привычных джинсов надеваю туфли на шпильке и платье-футляр. Допиваю кофе, закидываю в рот жвачку и, в шлейфе легких духов, выбегаю в подъезд.
Я знаю — Тимур на остановке. Возвышается над толпой и вглядывается в прохладное ясное утро, в надежде издалека заметить меня. Он крышесносно улыбнется, и в его взгляде вспыхнут нежность и тоска, галантно пропустит вперед в автобусе, сядет рядом и сморозит что-то типа: «Я бы зажал тебя по старинке, но был уговор, Май…», и я пропаду в черных омутах его глаз.
Отчаянно трушу и цепляюсь вспотевшими ладонями за ручку сумки. Вчера во мне что-то сломалось. Тимур окончательно покорил меня. Именно поэтому, дойдя до угла, я сворачиваю с проторенного пути и, цокая каблуками по потрескавшемуся асфальту, решительно направляюсь к маршрутке.
***
Влетаю в пустой грязный лифт офисного здания, нажимаю на холодную кнопку и считаю секунды до закрытия дверей — ненавижу ездить с посторонними, особенно по утрам, но в последний момент кто-то ставит в проем ногу в начищенном ботинке, и в кабину протискивается… Олег.
Рефлекторно отступаю назад, хотя мы вроде как стали ближе.
— Майка, доброе утро! — он оставляет след мокрых губ на моей щеке и заговорщицки шепчет: — Вот. Вчера по пути заехал кое-куда. Там еще открыточка с просьбой. Исполни ее — так я буду знать, что снова угодил!
Он передает мне блестящий пакет с неизвестным содержимым и отпрыгивает — на пятом этаже подсаживается еще один пассажир.
В офисе витает дух анархии — окна раскрыты, по помещению, шелестя бумажками, гуляет ветер, у кого-то тихонько играет музыка, опухшие после двухдневных возлияний коллеги подозрительно раскованны и воодушевлены.
Обмахиваясь, как веером, моим отчетом, Олег встает у «царского» места и тожественно объявляет, что Наталья Феликсовна до конца рабочей недели пробудет в срочной служебной командировке, и исполнять ее обязанности временно поручено ему.
Углубляюсь в кем-то принесенные накладные и, не поднимая головы, искоса наблюдаю за его перемещениями — снова выискиваю плюсы и стараюсь мыслить трезво. Мы ровесники. Давно общаемся. Мама жаждет знакомства и заочно поддерживает его кандидатуру…
Но мой «недорыцарь» вчистую проигрывает Тимуру, в сравнении с ним выглядит малодушным, скользким, блеклым низкорослым уродцем — ходит по офису гоголем, словно большой босс, а не врио начальника отдела конторы, ничего, кроме макулатуры, не производящей, изредка кидает на меня красноречивые взгляды и сально лыбится. А утренний щедрый подарок и внезапно возросший интерес — это же… прямое следствие моего феерического оргазма, к которому он считает себя причастным.
Взвиваюсь от злости и негодования, убегаю к кулеру, долго и вдумчиво пью воду, разжевываю мятную жвачку… Омерзение отпускает, а мысли кучевыми облаками снова уплывают к светлому чистому парню из параллельной реальности.
Знаю, что обижаю его молчанием, играю чувствами и делаю больно, но все равно не захожу в директ. Для его же блага. Впредь буду добираться до работы на маршрутке, и больше не открою ему дверь.
В обеденный перерыв, дождавшись возвращения насытившихся ядом курильщиков, Олег зазывно подмигивает мне, но я изображаю занятость — не хочу видеть его гордый взгляд и ощущать на себе вечно потные руки. Белесая бровь изгибается, биг-босс всем своим видом транслирует удивление и обиду, но отправляется на перекур один.
Поддеваю ногтем край блестящего пакета и заглядываю внутрь — в нем притаился сверток из зеленого шифона и небольшая открытка с ангелочками. Осторожно достаю ее и, спрятавшись за монитором, раскрываю.
«Майка, увидел это платье и вспомнил о тебе. Надеюсь, понравится. Надень его и выложи фото. Пусть этот подарок будет первым шагом к долгожданному сближению, а я, в свою очередь, обещаю тебе еще десять тысяч ночей любви…»
— Господи… — как нечто мерзкое, забрасываю открытку обратно и прикрываю рукой перекошенное лицо. — Каких еще ночей. Какой любви…
В приступе дикого кринжа ломаю пополам карандаш и скриплю зубами.
На правах начальника Олег подписан на мою страницу, но никогда не ставил лайки на редкие робкие попытки подчиненной напомнить о себе миру.
Черт знает что.
Неужто сегодня сердечко от него все-таки прилетит?
Упорно жую жвачку, а из головы не выходит Тимур. Скулы сводит, но я не закурю ни сегодня, ни завтра, ни в обозримом будущем. Просто потому, что он мне верит.
За окном величаво уплывают вдаль гигантские куски белоснежной ваты, сочная свежая зелень в кронах городских тополей мерцает, трепеща на ветру. Душу согревает что-то родное, до боли знакомое, обретенное вновь. В этом мире есть человек, который ждет и надеется на меня.
Но что, если о нас узнают его родители? Увидит на улице та же Олечка Снегирева? Как я объясню происходящее своей матери?..
Меня передергивает. Нет.
Я могу предложить ему лишь тайную интрижку, которая будет тянуться, как нескончаемый змеиный хвост, отравлять кровь, отнимать время и унижать обоих. Видит бог, он заслуживает лучшего.
— Майя Станиславовна, можете посмотреть вот на это? — привычный назидательный тон Олега нарушает ход мыслей — врио босса загораживает обзор, потрясает у носа отчетом и, развернув стул для несуществующих посетителей, брякается рядом со мной.
— Что-то не так? — моргаю, не успев прийти в себя. Только что в мечтах я видела красивое яркое лицо, а теперь напротив маячит бледное и невнятное.
— Да все в порядке! — шипит Олег. — Ты чего курить не ходишь?
— Бросила…
Он нервно вертит в руках дорогой телефон, пыхтит и таращится на меня, как на больную, откладывает его на стопку бумаг, подается чуть ближе, наклоняется… На мое колено опускается рука — нагло сжимает и поглаживает.
Мы проделывали такое много раз — иногда это даже заводило, но сейчас мне неприятно и гадко — впору вывернуться из собственной кожи.
Стучат клавиатуры, шумят кулеры, работа кипит, как в улье.
К счастью, в офис врывается менеджер соседнего отдела — шаря бешеными глазами по сотрудникам, выискивает Натали, и из его ноздрей вот-вот повалит пар.
