Сквозь ватное тело проходит ток — мы прижаты друг к другу плечами и бедрами, но нахал, разделяющий мои музыкальные пристрастия, не отодвигается. Я почти уверена — он проделывает это специально, в насмешку надо мной или из-за отсутствия воспитания. Или же он — просто жалкий извращенец. Такой же, как и я.
Кружится голова, за пыльным окном, вместо улиц провинциального города, проплывает космос, в нем нет никого, кроме нас…
Я буквально заставляю себя думать о маминых шторах, испортивших весь вид в гостиной, о завалах на работе, о потных ладонях Олега, о Натали в ярко-красном мини, о своем возрасте, но морок не отпускает. В попытке прикончить его на корню открываю пересохший рот, чтобы все же сделать парню замечание, и тут же натыкаюсь на его опешившие темные глаза слишком близко.
Его лицо вспыхивает, а я в ужасе отворачиваюсь.
***
5
Всю неделю мы вместе ездим на семичасовом автобусе — парень так и ошивается поблизости, при любом удобном случае занимая соседнее сиденье и прилипая ко мне, даже если ехать остается пару остановок.
Иногда он с кем-то увлеченно переписывается, иногда читает записи в мятой ученической тетрадке, но чаще всего просто сидит, упираясь плечом в мое плечо и глубоко дышит, выталкивая меня из равновесия в пучину ужаса и ликования.
Эту абсурдную, неправильную, дурацкую ситуацию давно пора прекратить, но я не нахожу в себе силы воли.
Теперь с наступлением утра я выпутываюсь из одеяла, подвожу глаза и лечу на улицу по веской, но совершенно идиотской причине — ради получасовой поездки рядом с молодым парнем, в наушниках которого играют мои любимые песни, а еле слышный запах парфюма и приятное тепло обжигают сердце.
За это время я умудрилась с ног до головы ощупать его быстрыми цепкими взглядами и дать волю фантазии.
Он красивый, высокий и стройный, хмурый и нервный, но с озорным бесом в глазах. Спустя пару лет и предательств в исполнении ближних, он тоже научится предавать, проходиться по чужой душе бритвой, оставляя на память о себе незаживающие саднящие порезы. А, может, этот мальчик уже давно все о себе понял — тогда и оплеуха от девочки была заслуженной.
Он никогда раньше не ездил этим маршрутом по утрам — видимо, недавно переехал в мой район.
Плохие новости — парень учится в колледже, так как выходит на одноименной остановке. Это значит, что ему не больше девятнадцати. А мне…
Честно пытаюсь работать над собой — гоню прочь невнятные мысли, до изнеможения воюю с отчетностью, курю одну за одной и пристально рассматриваю Олега во время обеденных перерывов. Я выискиваю в нем положительные качества и даже признаю, что тот не без харизмы и мог бы стать хорошей партией, если бы захотел. И если бы мое сердце протестовало не так яростно.
Дома часами умучиваю беговую дорожку, медитирую, сидя в позе лотоса на давно не чищенном половике в гостиной, до посинения лежу в ванне, но все без толку — мальчишка вдруг стал для меня божеством. Теперь вопреки всему во мне крепнет вера, что день пройдет без эпичных провалов и неудач только при условии, что утром он усядется рядом.
С досадой и недоумением узнаю это невесомое, давно забытое чувство.
Чувство влюбленности…
Черт бы его побрал.
Дольше обычного задерживаюсь у зеркала и с удовлетворением отмечаю, что выгляжу совсем неплохо — голубые глаза лихорадочно сияют, сквозь кожу пробивается смущенный румянец, удивленная улыбка трогает губы.
Я сошла с ума. Я просто из него выжила.
***
В раскрытые фрамуги врывается майский ветер с ароматами черемухи и сирени, с площади долетают звуки репетиции парада Победы, а в офисе кипит бесполезная возня, именуемая работой — шумят принтеры, шуршит бумага, стучат клавиатуры, щелкают мышки.
Ненадолго привлекаю внимание коллег — я сегодня влезла в платье. Плевать, что сквозь тонкий голубой шифон видна татуировка на левой лопатке, нарушающая дресс-код. А еще я снова не опоздала, лишив менеджера возможно единственной радости в жизни.
Нажимаю кнопку на системнике, открываю электронные таблицы, прилежно вношу в них данные, но не могу сосредоточиться — вереницы черных цифр расплываются, пульс то затухает, то взвивается до запредельных высот.
Час назад, в автобусе, я выронила проездной. Он выпал из кармана потертой джинсовки в момент, когда я ломилась к любимому месту в хвосте, и приземлился возле пыльных кедов кого-то из пассажиров. Чертыхаясь, я почти на четвереньках ринулась за ним, но, вместо холодного пластика, вцепилась в чьи-то теплые пальцы, резко выпрямилась и уставилась на того, кто его поднял.
Кривая улыбочка напротив вполне могла бы сойти за смущенную, если бы в наглом взгляде черных глаз не читался вызов. Задохнувшись, я выхватила злосчастный проездной и отступила в толпу.
Он все понимает…
И про себя, и про меня.
Трясу головой, закрываю глаза и вздыхаю — одиночество и мамины лекции о бесцельности моего существования довели бы до ручки любого.
Забираю из тумбочки толстую стопку документов, поднимаюсь со стула и, натыкаясь на мебель и сшибая углы, спешу к ксероксу.
— Майя Станиславовна, вы нетрезвы, или влюбились? — язвит Натали.
Олег находит ее шутку забавной и, на правах зама, присоединяется:
— Счастливчик присутствует в этом офисе? — он подмигивает и ржет так, что звенят ложки в чашках с остывшим кофе на столах рядовых сотрудников.
"Не льсти себе!" — тихо шепчу и морщусь, потому что громоподобный хохот отвлек меня от одной крайне важной вещи — придумывания выхода из невозможной ситуации, когда мальчишка со мной все же заговорит.
***
6
К огромному удивлению коллег, я не остаюсь сверхурочно — собираю манатки и втискиваюсь в лифт сразу по окончании рабочего дня. Проскальзываю мимо офигевшего Олега, локтями расталкиваю медлительных людей в дверях выхода, и, включив форсаж, бегу через аллею к сверкающему огнями торговому центру.
Битый час брожу по магазинам с одеждой, подивившись ценникам в бутике с парфюмерией и косметикой, в котором не бывала сто лет, все же покупаю несколько масок для лица, духи и крем, выбираюсь на воздух и долго гуляю по благоухающему влюбленному в весну городу.
Лет пятнадцать назад в эти майские дни я, начитавшись «Мастера и Маргариты», точно также блуждала по улицам, и неясное томление сдавливало грудь.
Я искала и искала кого-то, всей душой ждала чуда, высматривала тайные знаки… да вот только меня не искал никто.
Останавливаюсь у разлапистой голубой ели, нашариваю в боковом кармане сигаретки, щелкаю зажигалкой и с наслаждением затягиваюсь.
Сломавшийся мозг перебирает варианты.
Можно спросить у мальчишки, который час. Или снова уронить ему под ноги проездной, но на сей раз не убегать, а поинтересоваться, что ему нужно…
