— Мы ссорились?
— Да. Постоянно.
— Но почему?
— По разным причинам. Главное, что ты должна знать: я никогда не причиню тебе зла.
«Больше не причиню».
На ее лице отражается неподдельное разочарование. Взгляд тускнеет, и она смещает его практически моментально. Смотрит себе под ноги.
Адаму дико хочется что-то добавить, чтобы растворить печаль в ее глазах. Ноги так и рвутся к движению, вперед. Но, черт возьми… Титов понимает, что нужно держать дистанцию.
Заставляет себя оставаться недвижимым, надеясь, что Ева вернется к ужину. Но она тоже не двигается. Приходится лихорадочно соображать, что еще ей сказать…
— Я получила странные сообщения, — неожиданно тараторит она, избавляя его от необходимости дальнейших объяснений. — И хотела, чтобы ты помог мне разобраться.
Инстинктивно напрягается, готовясь услышать не самые приятные вещи.
— Что за сообщения? От кого?
Ева снова смотрит ему в глаза.
— У меня в контактах она подписана, как Марина Титова.
Глаза Адама мимо его воли слегка расширяются.
— Что именно она тебе написала?
Ева протягивает ему смартфон.
Марина Титова: Когда? Обещанные сроки истекли. Я не могу ждать. Пожалуйста, выполни свою часть сделки.
Марина Титова: Прошу… Выйди, хотя бы, на связь.
— Ты знаешь, кто она, и что ей от меня нужно?
Он молчит.
— Адам?
Сглатывает.
— Неважно. Я сам разберусь.
Возвращает ей телефон и отворачивается, направляясь к выходу. Следующие вопросы летят ему в спину.
— Знаешь, что бы ты ни говорил, я все равно не понимаю… Почему ты мне ничего не рассказываешь? Ты что-то скрываешь?
— Ничего я не скрываю.
Снова сталкиваются взглядами уже в прихожей, пока Титов натягивает на плечи куртку.
— Тогда, что происходит?
Жестко выдыхает, когда Исаева задерживает его, цепляясь за локоть. Подсознательно ждет еще каких-то решительных жестов с ее стороны. Сам не зная, чего конкретно… Ее уверенность набирает обороты, и ему вдруг мерещится прежняя Ева.
Его Эва.
— Есть еще одна странная вещь… Незадолго до этой чертовой амнезии Марина Титова перевела деньги на мой счет. Я порылась и нашла sms-извещение из банка. Речь идет про очень большую суму.
«Бл*дь… Исаева, только не сейчас…»
«Замолчи…»
Но сам же не сдерживается.
— Сколько?
Она заглядывает ему в глаза, словно проверяя готовность к следующей информации.
— Полмиллиона.
И он оказывается абсолютно неготовым.
Прикрывая веки, тяжело вдыхает. Выдыхает. Резко освобождается из ее захвата.
— Куда ты собираешься? Почему так реагируешь? Кто такая Мрина Титова? Я хочу знать…
Игнорирует этот град вопросов. Видеть ее не хочет. Не сейчас.
— Что происходит, Адам?
— Иди в комнату, — не оборачиваясь, цедит.
— Нет. Я с тобой.
«Черта с два!»
Но Исаева снова хватает его за руку, заставляя обернуться и встретиться взглядом.
— Пожалуйста, Адам.
— Я сказал, нет, — жестко выговаривает каждый звук.
Вырывает руку.
Отбрасывая его грубое «я сказал», проявляет настойчивость, выходя следом за ним из квартиры.
— Вернись домой, Ева. Ты не поедешь со мной.
Ей приходится практически бежать, чтобы поспевать за ним. Склонив голову, на ходу пропихивает руки в рукава пуховика.
— Нет, я поеду.
Резко останавливается лишь затем, чтобы грубо осадить ее порыв.
— Ты, что, не слышишь меня, Исаева? Возвращайся домой сейчас же.
— Не называй меня так!
Еве вдруг кажется, что фамилия, которая, как он раньше заметил, принадлежит ей с рождения, является гнусным оскорблением.
— Я не Исаева! — плевать, если это заявление звучит глупо.
Титов замирает, тяжело выдыхая. Стискивает зубы, пытается вернуть себе контроль. А Ева пользуется этим, чтобы продолжить тот же разговор, который несколько минут назад зашел у них в тупик.
— Так почему я не могу поехать с тобой? Объясни мне?
— Я ухожу из-за тебя. От тебя. Поэтому нет логики в том, чтобы брать тебя с собой.
Ее губы приоткрываются. Голова слегка откидывается назад, а глаза моментально увлажняются.
— Я плохой человек? Ты меня ненавидишь, да?
Это неожиданно. И где-то, в какой-то мере, очень близко к правде.
— Нет, — выдыхает очень тихо. Пытается отгородиться от ее эмоций. Не хочет, чтобы она плакала, но, Боже, ему реально сейчас не до этого. — Если бы ты помнила себя и меня, ты бы никогда не спросила подобного. Тебе было бы безразлично то, что я думаю.
Она качает головой, отрицая то, чего, на самом деле, не помнит.
— Нет. Я так не считаю.
Видит, что Адам борется с чувствами, которые не хочет ей демонстрировать. И неожиданно отчаянно желает вытолкнуть их наружу.
— А теперь вернись домой.
— Не вернусь, — качает головой для убедительности. — Без тебя не вернусь.
Трудно предположить, о чем он думает после этих слов. Бесится дальше или все же принимает ее предложение. Сам ничего не говорит и в лице не меняется.
Неожиданно шагает ближе. Подхватывает руками под ягодицы и, молча, несет вытянутую как струна девушку к подъезду.
Их тела соприкасаются, очень плотно. И Еву пронизывают поразительные ощущения. Внизу живота разливается тяжелое тепло, а сердце начинает оголтело колотиться. Ноздри жадно втягивают воздух. Запах Адама.
Исаева отчетливо осознает, что, несмотря на «черную пропасть» в истории ее жизни, она знает Титова.
Ей едва удается дышать, но, на удивление, эта слабость вдруг кажется приятной. Будто только так и должно быть.
Адам вносит ее в лифт. Соперничать с ним физически для нее, конечно же, бессмысленно. Она понимает, еще каких-то пару минут, и он просто запихнет ее в квартиру, захлопнет дверь и уедет.
Лифт, качнувшись, замирает. Двери расходятся, и Титов решительно шагает на лестничную площадку.
Сердце Евы заходится тревожным отчаянием. Ей необходимо его остановить. Задержать, любыми путями.
Внутри, от живота к груди, поднимается новая волна горячего волнения. Ева зажмуривается, поддаваясь порыву той любознательной девочки, что, несмотря ни на что, все еще живет где-то в затоптанных недрах ее души. Прижимается к сурово сжатым губам Титова своими губами, и он, наконец, прекращает движение.
