— Я что, мало тебе плачу? Хочешь больше? Так скажи, сколько?
Хочет обидеть. Вот только у Мексиканца за годы знакомства против этого выработан стойкий иммунитет.
— Просто скажи мне, и мы больше никогда не вернемся к этому.
Заканчивая предложение, замечает в глазах Титова помимо злости то, чего не видел никогда там прежде. Растерянность, сомнения и… уязвимость.
— Из-за Евы.
— Спасибо, Тит, — поспешно благодарит, чувствуя признательность за выказанное доверие.
Титов уводит взгляд в сторону. На самом деле, он так и не научился доверять людям. Из всей цепочки — кто-то обязательно продастся, стоит только надавить на нужные точки. Но Адаму плевать. Он не исключает потерь, он к ним готовится. В затеянной им войне его главная цель: дойти до конца плана. Потому и действует так стремительно и беспардонно. А дальше, как Бог даст.
До конца установки последнего драйвера остается меньше пятнадцати секунд, когда система выдает ошибку.
— Сука… — выдыхает едва слышно Титов.
— Что там? — отзывается из стереонаушников Мексиканец.
— Выбило. Отказано в доступе.
— Создай «зеркало». Помнишь, как?
— Уже, — растягивает слово. — Создаю.
Долгие секунды эфир занимают лишь звуки быстрого клацанья клавиш.
— Готово.
— Теперь запусти систему, чтобы она начала дублировать туда все имеющиеся файлы. И не забудь установить обновление, как минимум — раз в двадцать четыре часа.
— Нужно время на копирование. Сука, шестнадцать минут пишет.
— Тит, у тебя только девять. Выходи, иначе засветишься…
— «Снимешь» повторно внешнюю камеру. Я успею.
— Них*ра, Тит! Зачем так рисковать? Оставь все, как есть. Если сбоя не случится, загрузка закончится и без тебя. Остальное я смогу подправить из дому. Даже висящие окна закрыть и удалить историю операций. Чтобы этот гнилой майор нос свой не всунул. Он же думает, тебе какая-то конкретная информация нужна, а не вся система.
— А если загрузка оборвется?
— Нет времени, Тит. Выходи. Если что — завтра…
— Завтра будет поздно. Нужно сегодня.
Взгляд Титова цепляется за висящую на плечиках у высокого светлого шкафчика парадную полицейскую форму, и в голове моментально зреет идея.
— Тит, твою мать, выходи!
Связь прерывается, когда Адам отключает свой микрофон. Снимает с лица маску, оставаясь лишь в тени капюшона. Как ни странно, не испытывает никакого чрезвычайного волнения, учитывая предстоящий риск. Сердце в груди стучит так тихо и равномерно, словно отрегулированный механизм.
Дожидаясь загрузки драйверов, проверяет работоспособность файлов. Устанавливает режим обновления. Запускает кодированный протокол. Чистит историю операций. Выключая ноутбук, закрывает крышку. И только после этого встает с кресла. На ходу стягивает куртку, тонкий свитер и джинсы. Упаковав снятую одежду в найденный под столом кожаный портфель, подходит к «майорским погонам». Надевает темно-синие брюки и голубую рубашку. Неторопливо завязывает галстук, контролируя процесс в слабом отражении зеркала. Стягивает широкие плечи тесноватым кителем. Медлит, прежде чем водрузить на голову фуражку, всматриваясь в свое бесчувственное лицо.
В душе все так же напрочь отсутствуют переживания. В голове шибко тихо, все мысли разбрелись по углам и притаились до востребования.
«Добро пожаловать в джунгли».
Надвигает козырек, оставляя холодный взгляд открытым и, подхватив портфель, выходит в коридор. Спускается на первый этаж. Пересекает полосу света у стола дежурного на проходной.
— Засиделись… — подрывается тот на ноги.
Сонно моргая, пытается инициировать личность Титова.
— Дел много накопилось. Конец года, все-таки… «Глухари» разгребаем.
— Правильно, — все еще растерянно поддерживает короткую беседу полицейский.
— Ну, что ж, как говорится, неспокойного дежурства.
— Спасибо… И доброй ночи.
Титов надвигает козырек перед тем, как открыть дверь и спуститься вниз по небольшой лестнице.
Проходит ворота, когда за спиной раздается громкий окрик.
— Эй… Стой!
Поздно. Темная фигура скрывается в салоне подъехавшего автомобиля.
Глава 29
— Почему я из прессы узнаю, что мы покупаем Припортовый? — ступив в кухню, Терентий Дмитриевич взбудораженно смотрит на снующего у плиты сына.
Адам поддевает глазунью лопаткой и одним резким движением переворачивает ее желтками вниз. Некоторое время Терентий Дмитриевич вынужденно наблюдает за тем, как напрягаются и бугрятся мышцы на изрисованной чернилами спине.
Поворачиваясь к отцу, Адам выглядит возмутительно спокойным. В то время как его эта новость сорвала с работы.
— Это выгодная покупка.
— Я в курсе, — не удерживается от едкого сарказма Терентий. — Почему ты не сказал, что подал заявку?
Сняв со сковороды яичницу, Адам несет тарелку к столу, где уже парует чашка с кофе.
— Ты ведь тоже сделал бы это? — садясь, широко ухмыляется.
— Не в этом суть, — выдыхает мужчина бессильно. — Зачем тебе завод, Адам? Что происходит? Я… я просто не узнаю тебя в последнее время.
— Что тебя так беспокоит?
— Сначала эта девочка… За ней странные вопросы и просьбы с твоей стороны. Контакты с людьми, которые никогда прежде тебя не интересовали. Скорее, наоборот… Появление в моей приемной местных «оборотней» с мандатами и заявления, что их якобы прессует мой сын! Каким образом и почему? Теперь еще завод! Что дальше? Что ты задумал, Адам?
Отхлебывая кофе, парень кладет в рот кусок яичницы и медленно ее прожевывает. У Терентия Дмитриевича не хватает терпения. Из ноздрей, кажется, вот-вот пар повалит.
— Адам?
— Спокойно, папа, ок? — откладывает вилку. — Я расскажу тебе все, что нужно. Постепенно. Кухня — не лучшее место, — разводит руками, продолжая жевать.
— Господи, Адам! Ты же не натворишь глупостей, как…
— Как кто? Договаривай, чего умолк?
— Как Руслан.
Парень втягивает воздух, грубо шмыгая носом. Натянуто ухмыляется и тут же недовольно сжимает челюсти.
— Я не буду сейчас злиться на тебя, понимая, что у твоих переживаний есть основания. Но давай договоримся: дальше, чтобы без этого… без сравнений.
Терентий Дмитриевич тяжело вздыхает, обрывая зрительный контакт. Сжимает пальцами переносицу в попытках вернуть себе самообладание.
