Наводненная родственниками и друзьями кухня стремительно пустеет, и они с Адамом остаются одни.
— И что дальше? Если уже сейчас она собирается стать президентом. Не актрисой, не певицей. Президентом!
— Оставь ребенка в покое, — напутствует как обычно спокойный Титов. — Ей пять лет. Она еще тысячу раз пересмотрит свои планы и мечты.
— Все равно. Меня это пугает.
— Без обид, но сейчас мы сменим тему, Титова, — оглаживая пальцами ее скулы, смотрит с невыразимой нежностью, прежде чем продолжить. — Я соскучился по тебе, Эва. Никакого гриля не хочу. Только тебя.
— Тише, — шикает на него раскрасневшаяся Ева. — Кто-нибудь войдет и услышит.
— Ну и пусть. Вообще не проблема, — целует. — Тогда они все поймут, и мы сможем подняться наверх, чтобы продолжить выяснять отношения.
— Адам…
— Эва…
С порога кухни доносится покашливания.
— Да, — со смущенной улыбкой протягивает Терентий Дмитриевич. Проходит к шкафчикам. — Я только стаканы возьму. И предупрежу всех, что у Евы разболелась голова.
— Это у Адама разболелась голова, — высвобождаясь из руки мужа, ехидно возражает девушка, показывая ему язык. — А я себя прекрасно чувствую.
— Вредина, — со смехом провожает сбегающую Еву взглядом.
— Пойдем, пойдем, Титов. Будем танцевать.
— Будем. Я уже хочу.
После ужина и томительных танцев в тускло освещенном саду, оказавшись наедине, Адам и Ева застывают в полумраке спальни. Задерживают дыхание, прикасаясь друг к другу. Ведут диалог горящими глазами.
Красивая яркая девочка, высеченная из крепкого мужского ребра. Божьими заветами, как и все женщины, обреченная на поиски мужчины, из-под сердца которого была вырвана. Когда он, по своей твердолобости, прикрывает рукой бок, не давая ей приблизиться, она встает ему костью в горле. Оба тогда решают, будто это всего лишь незамысловатая игра, пока он не теряет бдительность. Она безупречно входит в участок с вырванной плотью, прямо к нему под сердце.
Спустя годы Адам и Ева знают, это была освободительная война. Со всеми своими пороками, с перевернутой религией и тяжелым восприятием чьего-то превосходства они прошли ее, чтобы стать, наконец, счастливыми.
[1] Чудовий вечiр, вельмишановне панство — прекрасный вечер, глубокоуважаемое общество.
