Алекс нахмурился. Затем подтянул одеяло выше, покачал головой и вдруг… рассмеялся.
– Она – моя невеста? Серьезно?! – И тут же снова нахмурился. – Если б даже у меня была невеста, то явно не такая. А какая-нибудь… какая-нибудь… – Кажется, его мысли не успевали за словами. – Какая? – Спросил он с отчаянием в голосе, кажется, у самого себя.
Новость о появлении невесты явно застала его врасплох.
– Саш, – решив действовать смелее, я присела на край кровати рядом с ним. – Это я – твоя Люба. Ну, же? Неужели, ты меня совсем не помнишь?
– Нет. – Отрезал он, насупившись.
– Саш… – Я попыталась взять его ладонь в свою.
– Уверен, произошла ошибка. – Замотал головой Алекс. – Я вижу вас впервые.
– Господин Пипкенштейн, – вмешался доктор.
– Пипкенштейн? Это что, моя фамилия? – Поморщился больной, как от лимона. – Вы серьезно? Звучит как шутка. Меня не могут так звать!
– Любовь принесла ваши документы, так что ошибки быть не может. – Безапеляционно заявил Громов. – Вы – Александр Абрамович Пипкенштейн.
– Да. – Я вынула из сумки его паспорт. – Вот, смотри.
Алекс зыркнул на меня подозрительно, но паспорт взял. Быстро раскрыл его и воззрился на страничку с именем и фото.
– Как странно. Почему я не помню…
– Мы уже обсуждали с вами это. – Мягко объяснил доктор. – При ретроградной амнезии…
– Но почему я помню, как держать ложку, разговаривать и ходить, но не могу вспомнить собственные имя?! – Вдруг вскричал Алекс.
Захлопнул паспорт и отбросил в сторону.
Мы переглянулись с врачом, и я придвинулась к Алексу ближе:
– Сашенька…
– Какой я тебе Сашенька?! – Психанул он, отстраняясь. – Я тебя не знаю, вообще!
– Саш, я – твоя невеста, меня зовут Люба. – Примирительно и терпеливо начала я.
– Откуда я знаю, что ты не врешь?
– Посмотри. – Протянула руку. – Это ты мне подарил. Кольцо твоей бабушки. Мы собирались идти подавать заявление в ЗАГС как раз накануне несчастного случая.
– Что… – Он взял меня за руку и уставился на украшение. – Я… я не знаю. Оно… я его уже где-то видел. А, может, и нет. – Алекс отпустил мою руку. – И сколько мы… встречаемся?
– Уже год. – Радостно сообщила я. – И три месяца живем вместе.
– Не может быть. Нет. – Он отвернулся в сторону, затем посмотрел на доктора. – Нет. Я не знаю эту девушку. И не знаю, какие женщины мне нравятся, но явно не такие.
– Саш, я не злюсь. – Тихо произнесла я. – У тебя в голове все перемешалось.
– Ты и я? – Поморщился Алекс. – Нет. Исключено.
– Ты предложил мне руку и сердце.
– Да я тебя даже не знаю! Не было у нас ничего!
– Было, Саш.
– Чем докажешь? – Разозлился он. Перевел взгляд на врача. – Пусть докажет!
Я растерялась. Задумалась.
– Ты… ты…
– Вот видишь! – Обрадовался Алекс. – Доктор, это не моя невеста, я вижу ее впервые. И она меня!
– Есть кое-что! – Радостно вскочила я. – Есть одна особенность, доктор. Такое редко встречается среди наших мужчин…
– Что именно?
– Он… он обрезанный! – Выпалила я.
– Я?! – Гаркнул Алекс. Отогнул одеяло, затем резинку пижамных брюк. – Я не…
И замер.
– Говорю же вам. – Довольно улыбнулась я Громову. – Ох, и еще! – Достала из кармана телефон, нашла нужный снимок и развернула экран к Алексу. – А это фото, где мы с тобой вдвоем, Сашенька. Видишь? Лежим вместе в постели.
– Что… – Алекс так и застыл с открытым ртом.
– Все наладится, дорогой. – Нежно сказала я, опускаясь обратно на край кровати. – Я никогда не откажусь от тебя. Мы преодолеем это вместе.
В палате повисла тишина. Взгляд больного безнадежно метался по моему лицу.
– Оставлю вас пока. – Тактично произнес Громов и вышел.
Алекс перевел взгляд с моего лица обратно на снимок. У него был обреченный вид.
– Я… – произнес он хрипло. – Я очнулся здесь и…
– Не представляю, каково тебе. – Улыбнулась я. – Но мы справимся. Обещаю.
– А что… что со мной случилось? – Он жалобно посмотрел мне в глаза.
Я обернулась к двери, убедилась, что доктор вышел, затем вернула взгляд на Алекса.
– Это все алкоголь.
– Алк… чего-о?!
– Алкоголь, Саш. – Печально ответила я. – Ты ведь известный писатель. Вернее, был им. Пока не пристрастился. А затем из-за выпивки потерял всё: недвижимость… машину… потом деньги на нашу свадьбу.
– Я?! – Его глаза округлились еще сильнее. – Ты уверена?
– Ты обещал мне, что завяжешь, и я осталась с тобой только из-за этого. Кто-то ведь должен был тебя поддержать? И никто из посторонних не должен был узнать, как низко ты пал. Но… ты опять сорвался, Саш. Прости. Ты так напился, что упал и ударился… боже, как же тебя снова угораздило?
– Я не знаю. – Заторможено произнес он.
– Но ты не переживай. – Я крепко взяла его за руку. – Я все понимаю и прощаю тебя. Мы вернемся домой и начнем новую жизнь. Ты излечишься, обещаю тебе. И снова будешь писать книги. Вернешься в литературу, получишь признание и успех! Мы справимся – вдвоем.
Алекс смотрел на наши сцепленные руки, все еще не до конца веря, но уже явно спокойнее.
– Вдвоем. – Нежно повторила я, закрепляя эффект.
Глава 16
– Ни за что! – Вскричала моя мать.
– Что? – Переспросил дед.
Я опустила взгляд на стол и продолжила отколупывать засохшее пятно грязи от скатерти.
– Только через мой труп. – Подвела черту мама. – Да перестань ты ковырять эту чертову скатерть! – Она рывком содрала со стола мою руку и сжала в своей. – Ну, как так, детка? Как эти сумасшедшие мысли вообще рождаются в твоей голове?
– Да что такое, Олечка? – Доковылял до стола дед и тяжело опустился на стул. – Что она учудила? Я опять ничего не услышал.
– Забудь, пап. – С трудом сохраняя терпение, выдохнула мама. – Люба пошутила. Сейчас мы закроем эту тему и больше к ней не вернемся.
– Нет, кое-что я слышал. – Уперся дед. – Она опять хочет притащить в дом какую-то тварь. – Он перевел взгляд на меня. – Если ты, Любушка, обещаешь сама вывести ей блохи и убирать дерьмо, то я не против. Только надеюсь, это маленький котенок или щенок, а не здоровенная псина, потому что со взрослыми животными, сама понимаешь, управляться гораздо сложнее: у них уже сложившийся характер, и если они привыкли драть горло по утрам или точить когти о диван, то этого уже не исправишь. – Он зыркнул в сторону гостиной. – Опыт у нас уже есть.
