– Хочешь, чтобы я спал отдельно? – Вдруг возмутился он.
Я снова растерялась.
– Так ты… Ты же вроде как не узнаешь меня, и я подумала, тебе будет некомфортно…
– Ты же моя невеста! – Серьезно заявил он. Подошел, забрал у меня коробку с матрасом и сунул обратно в шкаф. – Я и так, судя по твоим рассказам, тебя изводил. Так что отправляться спать отдельно – было бы еще одним неоднозначным поступком. Я не могу так поступить с тобой.
– О… – Протянула я.
Ненавидеть его становилось труднее. Все-таки ощущение рядом с собой в кровати крепкого мужского тела значительно усложняло приведение в действие моего коварного плана.
– Завтра же с утра начну вспоминать, кто я такой. – Скинув халат, пообещал Алекс.
Я сглотнула.
Видимо, слишком громко – потому, что он обернулся.
– Ты чего не раздеваешься?
«Ах, ну, да. Как же я могла подумать, что он забудет о своей привычке оголяться и начнет стесняться других?»
– Уже раздеваюсь. – Проблеяла я, расстегивая спортивную кофту.
Сняла ее, повесила на стул.
– Это ты не снимешь? – Спросил Алекс, указывая на футболку и шорты.
– Боюсь замерзнуть ночью. – Хрипло ответила я.
Он лег на постель в одних боксерах. Я выключила свет, прилегла рядом, смущенно забралась под одеяло.
– На потолке трещина. – Сказал Алекс.
– Да, – отозвалась я. – В детстве я, засыпая, смотрела, как по потолку ходят тараканы, и боялась, что один из них упадет на меня. Ты знал, что тараканы ходят по одной траектории? По каким-то своим невидимым линиям. Я поняла это, долго наблюдая за ними.
– Мне кажется, я видел много тараканов в детстве.
– Ты вспомнил это?
– Не знаю. Такое ощущение. Мне кажется, я вообще ничего больше точно не знаю. – Он вздохнул, поворочался немного. – Как будто я не на своем месте. И… будто чего-то не хватает.
– Выпивки? – Съязвила я.
– Может быть. – Спокойно ответил он. – Может, я действительно хочу выпить? Нужно чем-то отвлечься. Как я отвлекался раньше?
Я почувствовала, как от него пахнет шампунем, мыльной свежестью и ощутила возбуждение.
– Ты считал про себя до ста и засыпал.
– А днем?
– Просто считал до ста. А если не помогало, считал снова.
– Хм.
– Давай уже спать. – Прошептала я и отвернулась. – Спокойной ночи, Писуля.
– Как? – Опешил он. – Как ты меня назвала?
– Писуля. – Усмехнулась я. – Ты же пишешь, значит – писуля. Раньше тебе нравилось.
Он молчал с полминуты, а затем спросил:
– А как я тебя называл?
– Кисуля. – Ответила я.
– Это не мог быть я.
– Однако же.
Алекс заворочался, потянул одеяло, отодвинулся к краю. Затем закопошился, поправил подушку и, наконец, психанув, отбросил ее от себя. И через минуту затих.
Глава 20
Я проснулась от какого-то шума. Залаял пес, затем скрипнула дверь, а через минуту в прихожей раздался звонкий голос Тамары Михайловны. Почуяв неладное, я вскочила с постели и выбежала в коридор.
– Ой, Любушка! – Как-то наигранно и чересчур громко воскликнула она. – Уже проснулась!
Я остановилась, заметив стоящего рядом с ней Алекса. Тот как-то виновато мялся и прятал взгляд.
– А я иду из магазина и смотрю: кто это тут у нас?! – Продолжила тетя Тамара. – А это Санечка наш! – Она зыркнула на Алекса. – Живой и здоровый! Я ж его не видала после больницы. Дай, думаю, обниму, а он шарахнулся от меня, как от огня!
Я перевела взгляд на своего «жениха»:
– А что ты делал на улице, дорогой?
Он потянул верх от спортивного костюма и затем нервно почесался.
– Я это… с собакой гулять пошел.
– В тапках? – Прищурилась я, потирая глаза.
– Ой. – Неловко улыбнулся Алекс.
– А чего Тумака дома оставил?
Он был окончательно приперт к стенке и покраснел:
– Совсем мысли спутались…
– Сашка-то мой, теть Тамар, память потерял. – Повернувшись к соседке, траурно поведала я. – Ничего не помнит.
– Да ты шо! – Схватилась за сердце женщина. – А я-то думаю, чего это он меня не узнал! Решила, что прикидывается!
– Упал, очнулся – гипс. – Разведя руками, констатировала я. – Вернее, шишка на голове и амнезия.
– Ой, беда-а… – Запричитала Тамара. – Опять все из-за синьки, да? – Она глянула на него с жалостью. – Я как фофан у него под глазом увидала, так сразу все и поняла! Опять ужрался!
Алекс, хлопая глазами, смотрел на каждую из нас по очереди.
– А ведь божился, что не будет больше. – Крякнула соседка. – Ты чего, Сань? – Она пихнула его в бок.
– Так я… я… – замычал он.
– А Аркадьич чего? – Вдруг забеспокоилась тетя Тамара. – Поди, опять огрел парня-то?
– Нет. Пощадил. – Отмахнулась я. – Любит он его. Опять простил.
– Любит окаянного. – Закивала она. – Да, уж который раз прощает! – И повернувшись к Алексу, сурово выдала: – Ну что, Санька, завяжешь на этот раз? Вишь, до чего твоя бухара доводит? Ничего в тебе от успешного писаки-то и не осталось!
– Так я…
– И взять нечего, кроме анализов!
– Я… – Окончательно растерялся он.
– Иди уж, выгуляй пса своего. – Она взяла с полки ошейник, ловко накинула на опешившего от такой наглости Тумака, защелкнула крепление и вместе с поводком вручила Алексу. – Только дальше двора не уходи, потеряешься теперь без памяти-то! И к алкомаркету не сворачивай! Ты, Люб, денег ему не дала? – Хитро посмотрела она на меня.
– Не-а.
– Правильно! Чтобы не остограммился! С этого запой и начинается. – Тетя Тамара подтолкнула его к выходу. – Ну, иди, Санек, иди мой дорогой. Повезло тебе с Любкой: столько нахеровертил, а она все еще с тобой возится.
Вытолкав за дверь Алекса с собакой, соседка деловито потерла руки.
– Фух… – Принялась обмахиваться ладонями я.
– Сбежать хотел? – Тихо спросила она.
– Наверное. – Кисло ответила я.
– Хорошо, что ты его фото мне заранее показала! Я как его рожу холеную заприметила у подъезда, так сразу и поняла, что дело не ладно, и обратно его погнала!
– Спасибо, теть Тамар! – Облегченно вздохнула я. – Видимо, проснулся и хотел дать деру, пока остальные спят.
– Чего спасибо-то, ты мне лучше корицы на плюшки отсыпь. – Хмыкнула соседка, доставая из кармана халата пакетик.
