– А вообще. – Вдруг разорвал тишину его голос. – Я думаю так. Мужчина должен совершенно четко осознавать, что женщина, которая рядом с ним, абсолютно независима и свободна. И должен понимать, что в случае расставания она ни секунды не будет жалеть и тосковать по нему: соберет вещи и уйдет, гордо задрав нос, и будет дальше наслаждаться жизнью – без него. Он должен знать, что она не держит его. И тогда ему захочется удержать такую женщину, быть с ней рядом.
– То есть, если ты хочешь удержать мужчину, тебе должно быть плевать на него? – Спросила я.
– Может, и нет. Но он должен верить в это.
– Интересная теория.
– Я сам не знаю, откуда у меня такие мысли. – Признался Алекс.
– Спокойной ночи. – Прошептала я, натягивая одеяло до подбородка.
– Спокойной ночи, кисуля. – Сказал он, придвигаясь ко мне.
– Что ты делаешь? – Пискнула я, ощутив его руки на своей талии.
– Обнимаю свою невесту. – Ответил Алекс, прижимаясь к моей спине животом. – Знаешь, что в тебе совершенно сводит меня с ума?
Я обалдела от такого поворота. У меня язык прилип к небу.
– Что?
– Твой запах. – Глубоким низким голосом произнес он.
Я почувствовала его дыхание на своем затылке, ощутила жар его тела.
– Саша. – Прошептала я, замирая.
Его губы нежно коснулись моего плеча – как раз в том месте, где спала лямка моего пижамного топа.
– Люба. – Ответил он.
Его рука властно проникла под резинку моих пижамных брюк и скользнула ниже – к трусикам.
– Ох!..
– Нравится? – Спросил Алекс, прихватывая губами кожу на моем плече, а затем ведя языком к моей шее.
Его рука в это время продолжила путешествие в мои трусики, опускаясь все ниже. Все мое тело захватило сумасшедшее возбуждение, дыхание участилось, сердце загрохотало, как бешеное.
– Нравится? – Переспросил он, придавливая меня к себе и касаясь меня пальцами там, где было влажно и горячо.
И в этот момент я ощутила, как кое-что твердое упирается мне в копчик.
– Саш! – Вдруг опомнившись, я выскользнула из его крепких объятий. – Ты забыл, о чем мы договаривались?
– О чем?
– Мы не занимаемся сексом, пока ты, хотя бы, тридцать дней не будешь чист: я имею в виду, что ты месяц не должен пить – только тогда мы сможем вернуться к нормальной жизни.
Алекс замер на пару секунд, а затем рухнул головой на подушку.
– Как я могу это помнить, если потерял память?
– Ах, ну, да. – Вздохнула я, укутываясь в край одеяла. – Но уговор есть уговор. Никакого секса, пока ты тридцать дней не будешь в завязке.
– О-о-о! – Простонал он.
– Прости. – Пытаясь выровнять дыхание, сказала я.
Низ живота и бедра сводило спазмами – тело бунтовало от того, что не получило столь желанной мужской ласки.
– А без тебя мне сексом заниматься можно? – Донеслось с другого края кровати.
– Чего?! – Я повернулась к нему.
– Что, и рукоблудить нельзя? – Взмолился Алекс. – Мне же нужно как-то снимать стресс!
– Боже! – Выдохнула я, ударяя его подушкой.
– Да шучу я! – Рассмеялся он, уворачиваясь.
– Спи уже! – Приказала я, отворачиваясь.
Мое тело продолжало изнывать без ласк и ненавидеть меня.
Глава 34
«– Конечно, мужчина обязательно оценит, если вы будете старательно исполнять советы из журналов сороковых годов: „быть хорошей хозяйкой, поддерживать его эго, внимательно слушать, безупречно готовить, притворяться поклонницей футбола, регулярно и с огоньком предаваться постельным утехам“. Но, вряд ли, это привяжет к вам мужчину навсегда.
Нужно очень не любить и не уважать себя, чтобы пытаться удержать кого-то. Самец в природе осознанно выбирает более сильную самку, и это не означает, что я сейчас сравниваю людей с животными. Просто у нас все очень похоже устроено. Если женщина уважает и любит себя, мужчина непременно это оценит.
Причем, внешность может не играть в этом никакого значения. Мужчина, как и женщина, тянется к сильному (в том числе и по характеру) партнеру. Сильные самец и самка способны дать сильное потомство – так устроено природой. Конечно, я сейчас рассуждаю примитивно, но аналогии понятны. Просто ненавижу, когда женщины начинают жаловаться на неразделенную любовь.
Нет никакой любви. Тем более, безответной. Есть уязвленное самолюбие и амбиции. Не стоит пытаться удерживать мужчину, которому с вами не интересно – просто потеряете время. Он все равно уйдет: сейчас или позже. А вы будете мучиться и жалеть. Уходите молодыми, красивыми, дерзкими – навстречу новым любовным приключениям.
Борьбой за мужчину, вы повышаете его значимость, сами в это время превращаясь в жалкое существо, выпрашивающее любви. Это не вызовет ничего, кроме пренебрежения. Лучше остаться для мужчины приятным воспоминанием, чем надоедливым присутствием. Воспринимайте это как начало вашей новой прекрасной жизни.
Ваш Савва П.»
Барракуда молчала, не сводя взгляда с листка.
– По-моему, свежо и стильно. – Заметила я.
– Сентиментально. – Хмыкнула она.
– Есть немного. – Пришлось признать мне.
Алла Денисовна подняла на меня глаза.
– Ты видела его?
У меня холодок пробежал по спине.
– Да. Он заходил утром. – Соврала я. – Сказал, что у него проблемы со связью: все свободное время проводит на яхте, пишет сценарий, поэтому не смог скинуть материал по почте, отдал мне флешку.
– А почему не зашел ко мне?
– Торопился. Наверное.
Начальница хмурилась, сверля меня недоверчивым взглядом.
– У него все в порядке? Как он выглядел? – Спросила она, поправив свои любимые Dior в роговой оправе.
– Счастливым. – Уверенно произнесла я. И для верности добавила: – И как обычно был слегка подшофе. Так что я подумала, что у него все идет как надо.
– Надеюсь, этот красавчик не влюбился. – Вздохнула Алла Денисовна, отбрасывая от себя листок с заметкой. – Стоит только найти хорошего талантливого эксперта для рубрики, как он умудряется влюбиться, и все катится к черту! Взять, хотя бы, Бобрикова – помнишь его? Пару лет убеждал читательниц, что мужчины только и думают, что о сексе и свободе, а потом встретил эту свою актриску и понес сопливую ахинею про родство душ, моногамию и брак! – Она схватила со стола альбом со снимками для будущего номера. – Как же сложно сейчас отыскать похабного и циничного автора! Одни нормальные мужики кругом! И ведь все проникаются культурой феминизма – никакого конфликта!
