– Хватит звать его Писюлей. – Надулась я. – Знала же, что нельзя тебе рассказывать о его прозвище!
– А что такого? Если у него выдающиеся достоинства, то к чему молчать? Пусть девчонки завидуют!
– Они и так уже. – Понижая тон голоса, заметила Алиса. – После того, как в газетах напечатали фото Пипкена с Любой, все желтые издания словно с цепи сорвались: ищут любую информацию о девушке, которую он представил своей невестой.
– Газеты? – Смутилась я. – Я видела только одну, там была заметка о премьере в театре и небольшое фото, где почти не видно моего лица.
– Ох, милая. – Алиса порылась в ящике и выудила целую стопку.
– Наши змеюки потому второй день и шепчутся. – Оглядела недобрым взглядом офис Катя. – Весь пол в их завистливых слюнях!
Я стала перебирать издания, и в каждом находилась статья о премьере с нашим фото в разных ракурсах. В одной из статей почти ничего не было сказано о спектакле, зато событие с появлением невесты даже было вынесено в заголовок: «Одного из завидных холостяков скоро окольцуют!» И как назло сопровождалось все неуклюжим фото, где я морщу лицо от вспышек фотокамер и выгляжу как Тумак, оскалившийся на непрошеных гостей.
– Вот черт.
– Ага, но зато ты тут красотка. – Сказала Катя. – Нет, серьезно. А эти членистоногие пусть завидуют. – Она кивнула на проходящих мимо Тату и Жанну. – Кто-то выйдет замуж за Писюлю, а им вон – даже самая завалящая писюлька не светит!
– Ка-а-атя! – Хором простонали мы с Алисой.
– Что? Мне понравилось это прозвище. Говорящее, игривое! Людям с такой фантазией, как у вас двоих, никогда не будет скучно в постели.
– Боже мой, да я вообще не думаю о постели! – Сокрушенно произнесла я. – Все зашло так далеко! И я все чаще думаю о том, что нужно ему все рассказать. Особенно, когда он делает для меня что-то приятное, когда старается.
– О, да-а-а. – Оживилась Морозова. – Божественный куннилингус? Я знала, что намек сработает!
– Она когда-нибудь не говорит о сексе? – Устало спросила я у Алисы.
– Нет, это ведь ее работа. – Виновато пожала плечами Алиса. – В каждом разговоре – тема для новой заметки в колонку «Sex», идеи так и витают в воздухе.
– Кстати. – Задумалась Морозова. – А что, если мне написать о ласковых прозвищах? Как думаете, это возбуждает мужчин? Привносит новизну в отношения? – Она записала что-то в свой блокнот и прикусила кончик карандаша, обдумывая что-то. – Вот ты, Алиска, как в постели называешь своего Вадима? Или, может, пишешь ему похабные сообщения, где называешь его как-то по-особенному.
– Ну… – Алиса обратила взгляд к потолку. – Иногда мы называем друг друга как прежде – по имени-отчеству. Это заводит. Или я могу сказать что-то вроде: «Доктор, вы должны немедленно провести осмотр», и раздеваюсь. Но, правда, он не всегда сразу понимает, к чему я клоню, и интересуется, что меня беспокоит. Но в целом…
– Отлично. – Сделала пометку в блокноте Катя. – Осталось опросить весь офис, обзвонить подруг и знакомых, а также придумать Мишке какое-нибудь новое прозвище и обкатать его в постели.
– Винни Пух? – Предложила я. И когда Катя посмотрела на меня из-под бровей, добавила. – Ну, Мишка. Мишка – Винни Пух.
– А что-то в этом есть. – Хмыкнула она, сделав пометку.
– Пушистик? Колобочек? Мой Халк? – Стали наперебой предлагать мы.
– Тор. – Задумчиво произнесла Катя.
– Тор?
– Ну, типа да. Тор. У него молот. Молот, ну?
– А-а-а. – Протянули мы. – О-о-о!
– Ай да я. – Усмехнулась Морозова. – Ай да затейница. А как вам Ковбой?
Наш разговор вдруг прервало появление в офисе Барракуды.
– Вербина! – Позвала она. – Зайди ко мне!
Развернулась и быстрым шагом направилась в свой кабинет.
– Она назвала тебя правильно. – Испуганно прошептала Алиса. – Не Веткиной, а Вербиной!
– Дела плохи. – Присвистнула Катя. – Ну, что стоишь? Иди, иди!
И я, с трудом уняв волнение, поплелась в кабинет шефини.
Глава 50
– Закрой дверь. – Приказала Барракуда, едва я появилась на пороге ее кабинета.
Выполнив указание, я подошла к ее столу.
– Что-то случилось?
– Случилось. – Хмыкнула Алла Денисовна, бросив на стол свежий номер газеты. – Поздравляю.
Увидев снимок на обложке, я сглотнула.
– Это просто…
– Его не так-то легко заинтересовать по-настоящему. – Вдруг сказала она и обвела меня оценивающим взглядом. – На ночь – пожалуйста, но Савва не из тех, кто задерживается на одной женщине дольше, чем до рассвета.
– Мы…
– Я слышала о той драке на корпоративе. – Сообщила Барракуда, откидываясь в кресле. – Manner – одно из тех мест, где слухи распространяются быстрее вирусных инфекций в сезон простуд.
– Понятно. – Обреченно кивнула я.
– Надеюсь, ты не одна из тех идиоток, что верят, будто можно изменить мужика?
– Я… нет. То есть, да. – Пробормотала я.
– Если уж ему действительно показалось, что он в тебя влюблен и может остепениться, то ты должна извлечь из этого максимум выгод. Это мой тебе женский совет. Не позволяй себе расслабиться, думая, что он всю оставшуюся жизнь проведет у твоей юбки. С такими, как он, так не бывает. Поэтому сделай акцент на том, что этот союз обеспечит тебя финансово: будет не так паршиво, когда он изменит тебе с одной из хорошеньких нимфеток, жаждущих кусочка его славы.
– Я не собиралась… – Слова так и застряли у меня в горле.
– Меня, конечно, взбесило, что я могу потерять очередного автора популярной колонки, но тебе я готова простить подобное вероломство, Вербина. Ты – девочка старательная. Сколько на тебя не взвали, со всем справишься. Но, – она наклонилась на стол, – не думай, что я стану платить тебе больше или отпущу куда-то с этой должности. Пойди-ка, поищи другую молоденькую дурочку, готовую пахать за копейки! – Алла Денисовна тряхнула волосами. – В общем, так. Я вас благословляю. Но раз ты уводишь у меня звезду авторской колонки, то сама должна остаться на своем месте: модный отдел сейчас не переживет потери. Договорились?
– Вы что, совсем не верите в любовь? – Тихо спросила я вместо ответа.
Барракуда сначала вытаращилась на меня, а, спустя пару секунд, расхохоталась – да еще как: откинув голову назад, точно мультяшная злодейка.
– Любовь? Любовь?! – Содрогаясь от смеха, истерично повторяла она, стуча ладонью по столу. – Нет, послушайте-ка ее. Любовь!
– А Влад вас любит. – Сказала я.
И в полной тишине, вдруг наполнившей пространство, вышла из кабинета.
