– Ты влюбилась. – Подытожила за меня Алиса.
Мы лежали втроем в массажной комнате на кушетках лицами вниз, а массажисты разминали наши спины. И только Диана сидела рядом в кресле и уминала черешню – массаж ей не рекомендовал врач, любое вмешательство могло спровоцировать осложнения течения беременности.
– Больше похоже на болезнь. – Сказала она.
– Это бред. – Фыркнула я. – Не люблю я его! Это… такая игра. Я говорю, что ненавижу его, а потом мы встречаемся, занимаемся потрясающим сексом, и после этого я уже ненавижу его по-настоящему. До тех пор, пока не соскучусь. Обещаю себе больше не иметь с ним дела, но все напрасно – перед этим мужчиной я совершенно бессильна.
– Так что же тебя не устраивает? – Хмыкнула Катя.
Я задумалась.
– Наверное, я хочу быть к нему безразлична. Вряд ли, у меня получится делить с кем-то мужчину, который многое для меня значит.
– А Савва многое для тебя значит?
– Я не знаю.
– Ты изучаешь его расписание? – Поинтересовалась Алиса.
– Так. Навожу справки. – Призналась я, разглядывая белоснежный пол массажной комнаты. – Иногда.
– Смеешься над его шутками?
– Ну да.
– И никогда не критикуешь его манеры?
– Ну…
– Купила новое белье?
– И не раз.
– О чем вы говорите, когда остаетесь одни? – Вмешалась Катя.
– Мы не говорим, мы… занимаемся сексом… – Вздохнула я. – И не просто сексом. Это порнопиротехника какая-то! Огонь, искры, треск шутих и фейерверков ниже пояса…
– А если не занимаетесь? – Усмехнулась она. – Вы говорите только о нем и никогда о тебе?
– Откуда ты знаешь? – Опешила я.
– Ему на тебя наплевать. – Послышался чей-то голос.
Это моя массажистка.
– Простите? – Возмутилась я.
– Ой. – Она кашлянула. – Не хотела встревать, просто очень хорошо знаю такой тип мужчин. Он никогда не изменится, уверяю.
– Он тебя не достоин. – Поддержала ее другой мастер, которая массировала спину Кати.
– Все не совсем так. – Попыталась оправдаться я. – Я пыталась говорить с ним о психологии, о книгах, о кино. Просто он не любит говорить. А еще он не любит классическую музыку, романтические ужины, детей. Кажется, будто я знаю о нем все, и будто специально все узнавала, но…
– Ты выглядишь отчаявшейся, и это заметно даже по одежде. – Произнесла Катя. – Прости, Люб. Если хочешь страдать от одиночества, Пипкен – отличный выбор.
– Все не так уж плохо.
– Ты противоречишь сама себе.
– Вот поэтому тебя и не уволили после реорганизации журнала. – Печально констатировала Алиса. – На тебя взвалили еще кучу обязанностей, наградив взамен должностью «продюсер модного отдела». Потому что ты самая терпеливая из всех, кого я знаю. И даешь другим пользоваться твоей доверчивостью и добротой.
Я вздохнула. Мне нечего было ответить.
Меня действительно «повысили» три недели назад, добавив кучу новых обязанностей, при этом оставив при старом заработке. И все это время у меня не было даже времени переживать из-за этого, потому что мои мысли целиком были заняты Алексом. С той вечеринки прошло двадцать три дня, а он даже строчки мне не написал. И, разумеется, даже не извинился.
– Этот хлыщ ряженый использует тебя. – Согласилась Диана. – Забудь уже о нем.
– Не могу. – Пропищала я.
– Ну, вот где он сейчас? Почему не звонит?
– Думаю, он занят.
– Да, занят другой девицей. – Проворчала Морозова.
– Я все делала, чтобы выделиться из толпы его поклонниц, и мне даже казалось, что мне удалось. – Всхлипнула я. – Не знаю, что делать. Иногда кажется, что мы созданы друг для друга, а потом просто хочется его убить. Я вспоминаю, как он был ласков со мной, как мы проводили время… Не может же все это быть игрой и ничего не значить для него?
– Там, где для другой конец отношений, для тебя – начало большо-о-ой любви! – Протянула Катя. – Фильмы про принцесс, драконов и магию уже не кажутся мне такими сказочными в сравнении с твоей верой в вечную любовь. Люба, этот Пипкен – бабник! Причем, отъявленный.
– Конченный. – Подсказала Алиса.
– Тренажер, диета, вечно быть при параде и в хорошем настроении – этим мужика не купишь. – Сказала Диана, болтая ногами. – Если не можешь быть с ним самой собой, то ничем хорошим для тебя такие отношения не кончатся. Вот я с Эриком могу быть и неряхой, и засоней, и лентяйкой, и даже выражаться нецензурно могу! И раньше я даже не задумывалась, какой это кайф, когда тебя принимают любой. Наверное, мы созданы друг для друга…
– Спасибо, что поддержали. – Обиделась я.
– Ой, Любка, прости. – Дианка встала, отложила черешню и, опустившись на колени, подползла к отверстию в столе, из которого выглядывало мое лицо. – Не хотела делать тебе больно.
– Я знаю. – Печально протянула я. – Ничего у нас с ним не выйдет. Но почему так больно это осознавать? И приказать себе не думать о нем у меня тоже не получается. Оно само как-то – думается.
– Из-за этого козла Пипкена ты не найдешь себе нормального мужика. – Она погладила меня по щеке. – Забудь о нем.
– Расстанься с ним для своего же блага. – Поддакнула Алиса.
– Я б с радостью. – Улыбнулась я. – Да вот только мы вроде как встречаемся, но при этом мы не вместе. Разве из таких отношений уходят?
– Еще как! – Крякнула Морозова. – Ай, ой! Больно!
– Простите. – Отозвалась ее массажистка.
– Ты красивая, Любка. – Добавила Катя. – Найдешь еще свою любовь, только не растрачивай себя больше на этого павлина. Не нужен он тебе.
– Да. – Твердо ответила я. – Не нужен.
– А потом увидит тебя с другим и пожалеет.
– Вот да.
Их слова по-настоящему воодушевили меня.
В тот вечер я решила вычеркнуть Алекса из своей жизни. Навсегда. И удалила нашу общую фотографию с телефона – с возможностью восстановить ее в течении месяца из папки удаленных.
А в десять вечера раздался звонок.
– Приезжай сюда. – Сказал он заплетающимся голосом. – Мне так плохо без тебя.
И бросил трубку.
Я приняла душ, уложила волосы, собрала сменную одежду для офиса в сумку, вызвала такси и помчалась к нему.
На стук в лофте никто не отозвался, и у меня кольнуло сердце – вдруг что-то плохое? Алекс мог причинить себе вред… Или…
Долго гадать не пришлось. Я толкнула дверь, та оказалась не заперта. Я вошла и увидела его в кровати в обществе двух полуголых девиц. Одна стаскивала с него брюки, другая разминала его рот своим языком.
