День пошел своим чередом.
А ближе к вечеру в дверях «Буквожуя» вдруг появился он…
– Гена, цветы, – приказал Давид Охикян.
Телохранитель передал ему охапку чайных роз. С ними-то Давид и направился к Яне.
Как только она его увидела, сердце пустилось вскачь, а ладони повлажнели от волнения. Ждала ли она его появления? Чего греха таить, ждала. Правда, была совсем не уверена, что придет. Да и нужно ли ей вообще, чтобы он приходил? Все же он совсем не тот, кто ей нужен, да и вообще…
Но, несмотря на все волнения и сомнения, Яна тут же поспешила к нему навстречу.
– Давид? Что ты тут делаешь?
– Хочу пригласить тебя на свидание. Без ресторанов, без всего… – начал он, будто оправдываясь. – Просто выпьем кофе, ладно? Я ведь должен тебе десерт. Никуда тебя не повезу, не бойся. Где-то здесь наверняка есть приличная кофейня, как думаешь?
– Есть одна, – Яна не смогла сдержать улыбки. – Просто кофе и все? Да?
– Да! – кивнул он.
Яна обернулась к Лали.
Подруга помахала обеими руками в сторону двери:
– Иди, иди, я все сама закрою…
И Яна двинулась вперед.
Одной рукой она держала сладко пахнущие розы, другой обвивала локоть самого загадочного мужчины, какого только встречала.
Отличное кафе как раз находилось неподалеку – за углом.
Яна с Давидом сели за единственный свободный столик в глубине зала. Однако вскоре начали происходить странности – посетители кафе один за другим удалялись, причем в спешке. Когда кафе совсем опустело, в помещение вернулись охранники Охикяна, устроились за пару столиков от хозяина.
Впрочем, Яна не придала этому значения, очарованно смотря в черные глаза Давида.
Она наслаждалась вкусным капучино и улыбкой кавалера вплоть до того момента, пока не приметила, что правый кулак Давида немного опух. Внешнюю сторону пальцев покрывали синяки и покраснения, а на костяшках среднего пальца и мизинца красовалась свежая бардовая корка. Разбил в кровь!
– Ой, а что у тебя с рукой? – Яна прикрыла рот ладонью.
Давид приподнял левую бровь, а потом посмотрел на собственную руку, будто только что увидел повреждения.
– А, это? Не обращай внимания, Яночка, просто перестарался с грушей, – поспешил он ее успокоить. – Понимаешь, день на работе выдался нервный, а в таких случаях я обычно выпускаю пар в спортзале.
– Хороший способ снять стресс, – вымученно улыбнулась она. – Только травматичный.
– Просто попалась очень вредная груша, – усмехнулся Давид.
На секунду Яне показалось, что он говорил вовсе не о груше, а о человеке.
Она с опаской посмотрела на Давида. Он был на полголовы выше ее и отличался атлетическим телосложением – широкие плечи, мускулистые, явно очень сильные руки. Она, конечно, его без одежды не видела. Вживую. А вот в интернете нашла множество его фотографий в майке и шортах, сделанных на яхте, пляже и бог знает где еще. Нашлось даже несколько изображений с голым торсом. Этот мужчина определенно провел в спортзале не меньше тысячи часов, иначе такую мускулатуру не разовьешь. Мощный и сильный, он внушал трепет.
Реши Давид кого-то избить, результат для противника мог быть самым плачевным. И если это была не груша…
Впрочем, Яна почти сразу забыла свои темные мысли.
– Знаешь, милая, – заговорил Давид проникновенным голосом, – я долго думал над той историей, которую ты мне рассказала вчера. Про приемного отца…
– Да? – Яна невольно сжалась, покраснела.
Захотелось провалиться сквозь землю из-за вчерашней откровенности. Некоторыми вещами не делятся – история про приемного отца была как раз из разряда подобных. Яна не знала, как решилась ее рассказать.
– Я взял на себя смелость узнать о его судьбе… – зашел Давид издалека. – Тебе нечего бояться и не за что себя винить. Он давно гниет в тюрьме, где ему и место.
– Ого! – охнула Яна.
– Девочка, которая попала в ту семью после тебя, пожаловалась в полицию. Мерзавца арестовали и посадили, так что он никому ничего плохого не успел сделать. Ты зря все эти годы себя мучила из-за судьбы той приемной малышки, зря беспокоилась, что он за тобой вернется. Ты никогда не встретишь этого человека. Он сполна получил по заслугам, поверь мне.
В эту самую минуту Яна почувствовала невероятное облегчение. С шеи спало тяжелое ярмо, так давно давившее на нее, что она даже успела привыкнуть к его весу.
Яна широко улыбнулась Давиду, с придыханием проговорила:
– Спасибо тебе! Спасибо, что узнал о его судьбе! Это даже поважнее того, что благодаря тебе написали опровержение про наш книжный. За что тебе тоже огромное спасибо! Ты очень добрый, Давид… Ты чуткий!
– Да, наверное… – кивнул он. – А пойдем гулять?
– Куда? Может, в кино? – предложила Яна.
– Знаешь, тысячу лет не был в кино… – согласился Давид. – Куда поедем? Что ты любишь?
– В этом торговом центре есть замечательный кинотеатр, – проговорила Яна все с той же улыбкой. – Он большой, и звук там отличный. Сегодня вечером как раз показывают исторический фильм…
– Отлично, – кивнул Давид.
Яна увидела, как он жестом подозвал телохранителя, что-то шепнул ему на ухо.
Через полчаса они пошли в кино.
Вторая странность за вечер – Давид проводил ее на последний ряд, где располагались диваны. И этот ряд оказался абсолютно пустым, хотя пользовался наибольшим спросом. Впрочем, ряд впереди тоже оказался пуст. Остальные же ряды в кинозале были забиты под завязку, что неудивительно – в пятницу вечером здесь всегда многолюдно.
Яне понравилось начало фильма про римских гладиаторов.
Однако очень скоро сосредоточиться на том, что происходило на экране, стало практически невозможно.
Давид взял Яну за руку. Его ладонь была настолько горячей, что казалось, обожжет кожу. А потом Яна почувствовала на своей щеке его дыхание.
– Ты очень вкусно пахнешь, – прошептал Давид ей на ухо. – Сирень?
– Ага… – кивнула она, удивившись тому, как точно он угадал основную ноту ее духов.
А потом мужская рука легла на ее колено. Ладно бы просто легла, но поползла вверх.
Яна схватила Давида за запястье, предостерегая от проникновения под платье:
– Давид, не надо… Мы же в кино…
– Стесняешься? – спросил он с прищуром.
Яна с радостью ухватилась за спасительную отговорку и тут же заявила:
– Конечно стесняюсь.
Он вроде бы отстал. По крайней мере отпустил ее колено, откинулся на спинку кресла. Даже ненадолго уткнулся в телефон, впрочем скоро убрал его обратно в карман пиджака.
