Яна недовольно фыркнула и зашептала ему на ухо:
– Давид, я сейчас буду рожать тебе дочку, где бы ты хотел, чтобы я это сделала? Тут? В банкетном зале? Или все же в роддоме?
С лица мужа схлынули все краски.
– Так что ж ты молчала! – тут же заголосил он. – Давай же, скорей же…
– Еще есть время, перерывы между схватками приличные, – попыталась успокоить его Яна, ведь знала – роды это долгий процесс.
Но куда там, локомотив по имени Давид было уже не остановить.
Он с бешеными глазами помчался искать няню.
Через полминуты возле Яны появилась сама няня и двое ее подопечных: шестилетняя Мария и трехлетний Артур.
– Дети, сейчас мама поедет в больницу, а вы с няней отправляйтесь домой, ладно? – проговорил Давид напряженным голосом.
– Зачем? – спросил любознательный сын.
– Я же тебе объясняла, там у нее из животика вылезет наша новая сестра, – выдала Мария.
Очень радостно выдала! Так, будто только и ждала момента, чтобы блеснуть эрудицией.
Яна закатила глаза.
Давид насупился, загудел ей на ухо:
– А я говорил, не надо было объяснять Марии, что дети берутся из живота!
– Ну уж прости, наша девочка развита не по годам и в версию с капустой не поверила, – фыркнула Яна.
Обняв детей на прощание, она позволила мужу себя увезти.
И уже там в машине разрешила себе вцепиться в его руку и застонать во время очередной схватки.
– Так больно, милая? – спросил Давид с тревогой.
Яна не знала, что ответить. С одной стороны, не хотелось пугать мужа еще больше, ведь он всегда чувствовал ее боль, как свою. С другой – ее ужасно злило, что природа так несправедлива по отношению к женщинам. Почему такая боль достается только им?
– Знаешь что, Охикян, – насупившись, проговорила она. – Если надумаешь сделать мне четвертого ребенка, рожать его будешь сам!
– Эм… – Давид замер, задумавшись, а потом выдал: – Я бы родил, да у меня нет нужного оборудования. Но я тебе обещаю, троих детей мне хватит! Честно! Три – идеальное число.
Бонус. Гавайи
Как и десять лет назад, Давид с замиранием сердца поднимался в номер к любимой.
Тот же курорт на Гавайях, тот же отельный комплекс, хоть и номер другой.
А все помощница-дура…
«За каким хреном забронировала тот же самый отель? – ругался он поначалу. – Или это она специально?»
После такого косяка Давид хотел ее уволить, а Яна заступилась. Потом сказала – отель ведь не виноват в том, что тут случилось десять лет назад. И вообще история давняя, поросла быльем, нечего о ней вспоминать, давай, милый, отдыхать. У нее де все расписано: когда с дельфинами плавать, когда под парусом ходить, на какие экскурсии записаться. Она де хочет насладиться курортом по полной.
А отель… он и правда ни при чем.
Но стоило Давиду поначалу оказаться в лифте, как тут же вспоминалась старая история.
Он уперся, хотел все же сменить отель, а Яна спросила: «Зачем? Ты же не собираешься выставлять меня голой, милый?»
Ага, выставит он ее, как же! Да он скорее кожу с себя живьем снимет, чем повторит то, что было.
До сих пор коробило, что полмира лицезрело тело его ненаглядной.
Это тело только для него.
И какое тело! М-м-м… Смак, а не тело.
Да что там тело? В жене Давид ценил не только сексуальную внешность. Получив жестокий урок от Гаяне, теперь очень старался уделять максимум внимания Яне с детьми. И прожив с ней десять лет в счастливейшем браке, он мог с уверенностью сказать, что выбрал для себя лучшую женщину в мире.
Яна оказалась честной, преданной и надежной. Поддерживала его во всем, дарила нежность, чувство нужности.
Жена сотни раз доказала ему свою верность, чистоту и любовь.
И Давид согласился остаться.
Поначалу гадал, зачем Яне понадобилось планировать отпуск именно на Гавайях, зачем хотела остаться здесь.
Вскоре понял, что этой поездкой Яна стремилась стереть те давние воспоминания.
И у нее получилось.
Мудрая женщина, он убедился в этом который раз.
Новая поездка в то же самое место будто перезаписала память Давида. Поначалу каждый раз, когда заходил в лифт, его пробивала дрожь от пережитого. Однако довольно скоро это чувство прошло. А воспоминания об этом месте заменились новыми, прекрасными – как они с Яной нежились на пляже, как гуляли на природе, купались в открытом море.
Давид с Яной наконец получили свой прекрасный медовый месяц на Гавайях.
И вот теперь устроив с утра пораньше видеосовещание со своей командой в конференц-зале, Давид спешил в спальню к Яне с трепетом в сердце. Однако трепет этот был вызван не волнением, а предвкушением удовольствия, которое он в этой спальне получит.
Поднялся в номер, зашел в спальню, а там она, любимая. Спит в любимой позе – кверху попой. А ее длинные, прекрасные волосы разметались по спине и подушке.
О, как же он любил ее фигуру, за десять лет почти не изменившуюся.
Как же он любил ее длинные, шелковистые волосы, которые она снова для него отрастила.
Как же он любил ее всю!
– Моя Богиня… – прошептал Давид, приближаясь.
Не послушал жену, продолжал про себя звать ее так и боготворил, поклонялся своей чудесной женщине.
Давид избавился от одежды в считанные секунды. Запрыгнул на кровать и накрыл тело любимой своим.
– Ты вернулся? – спросила Яна, поднимая голову. – Как хорошо…
– Конечно, хорошо… – проговорил он и принялся ласкать ее губами.
Он бы даже сказал – шикарно.
Разве с богиней может быть по-другому?
Конец
