— Я снял ее на неделю.
Лицо Берты потемнело.
— Боже мой! Ты, похоже, возомнил, что агентство утопает в
деньгах! Стоит мне отвернуться, как начинаешь транжирить! Вполне можно было
войти туда, сказав хозяйке, что мы собираемся снять эту квартиру!
— Знаю, — прервал ее я, — но мне хотелось все тщательно там
обыскать, посмотреть, не оставила ли Роберта Фенн чего-нибудь, что могло бы
послужить ключом к разгадке.
— Ну и как, нашел?
— Нет, ничего.
Берта сердито фыркнула:
— Лучше бы ты провел ночь здесь! Ладно, убирайся к черту!
Дай бедняжке Берте привести себя в порядок. Да, а где мы будем завтракать?
— Я покажу тебе одно замечательное местечко. Ты когда-нибудь
пробовала вафли с орехами?
— Что?
— Вафли с ореховой начинкой?
— Господи Боже мой, конечно нет! Я ем орехи в виде орехов, а
вафли — как вафли! И я собираюсь выписаться из этого отеля и отправиться жить в
ту квартиру. Нечего попусту сорить деньгами. Когда дело доходит до денежных
дел, ты…
Я выскользнул в коридор. Захлопнувшаяся дверь отрезала
заключительную часть ее фразы.
Глава 3
Хейл отодвинул тарелку, освобождая место перед собой на
столе.
— Я улетаю в Нью-Йорк самолетом десять тридцать, — сказал
он, — поэтому мне придется рассказывать, пока миссис Кул будет доедать вафли.
Не возражаете, миссис Кул?
— Давайте начинайте, — ответила Берта, причем слова удалось
разобрать не сразу, так как рот ее был набит второй порцией ореховых вафель.
Адвокат взял свой портфель, пристроил его на коленях и
откинул крышку, чтобы было удобнее по ходу дела извлекать его содержимое.
— Роберте Фенн в 1939 году было двадцать три года.
Значит, сейчас ей приблизительно двадцать шесть. Я захватил
еще несколько фотографий. Думаю, прежние миссис Кул отправила вам, Лэм,
авиапочтой.
— Да, я их получил.
— Ну тогда вот еще. Она сфотографирована в различных позах.
Он запустил руку в портфель, извлек конверт и вручил его
мне.
— Здесь есть и более подробное описание ее внешности: рост —
пять футов и четыре дюйма, вес — сто десять, волосы — темные, глаза — карие,
фигура — прекрасная, зубы — ровные, кожа — оливкового цвета, очень гладкая.
Берта Кул поймала взгляд цветной официантки и подозвала ее.
— Я хочу еще одну порцию вафель с ореховой начинкой.
— Ты что, пытаешься подогнать себя под размер платьев,
которые выбросила в прошлом году? — поинтересовался я.
— Заткнись! Я думаю… — взвилась было Берта, но тут же
вспомнила о денежном клиенте и обуздала свой темперамент. — Я плотно ем только
один раз в день, — объяснила она, обращаясь к Хейлу с неким подобием то ли
улыбки, то ли усмешки. — Обычно в обед, но если я съедаю сытный завтрак, то
обед у меня бывает легким. Получается одно и то же.
Хейл оценивающе ее оглядел.
— У вас совершенно нормальный вес для здоровой женщины, —
сказал он. — Вы крепко сбитая и энергичная. Просто удивительно, до чего
энергичная!
— Ну хорошо. Продолжайте, пожалуйста, и прошу извинить за
то, что мы вас прервали. — Она бросила на меня выразительный взгляд и добавила:
— Кстати, я не выбрасывала прошлогодних платьев. Они хранятся в моем шкафу из
кедрового дерева.
— Ну что же, — вернулся к прерванному рассказу Хейл. —
Пойдем дальше. Итак, Роберте Фенн было двадцать три года, когда она исчезла.
Она работала в Нью-Йорке, в агентстве, моделью. Позировала для рекламных
объявлений. Ей никогда не приходилось иметь дело с широко рекламируемыми
товарами, но у нее были великолепные ноги, поэтому ее часто снимали для рекламы
чулок, иногда купальных костюмов и белья. Просто невозможно поверить, что
молодая женщина, так много снимавшаяся для рекламы, могла бесследно исчезнуть!
— Люди не смотрят на лица моделей, рекламирующих белье, —
заметила Берта.
— Исчезла Фенн по собственной воле, — продолжил Хейл, — но
мы теряемся в догадках, что послужило поводом. Ни один из ее друзей не может
пролить на это свет. Ни врагов, ни финансовых затруднений — никакой причины,
из-за которой человек может так внезапно исчезнуть. Я имею в виду, никакой
особой причины.
— А любовная история? — спросил я.
— Вряд ли. Эта молодая женщина очень независима и весьма
скрытна во всем, что касается ее личной жизни. Как утверждают ее друзья, если
она отправлялась куда-нибудь с мужчиной, то всегда расплачивалась по-немецки,
чтобы не чувствовать себя обязанной.
— Ну такая независимость чрезмерна! — заявила Берта.
— А зачем Роберта Фенн понадобилась вам теперь?
Три года ее исчезновение никого не волновало, а сейчас все
бросились ее разыскивать, нанимают детективов, посылают их в Новый Орлеан,
летают по стране…
Адвокат кивнул и улыбнулся. Передо мной сверкнули два ряда
ровных зубов.
— Очень проницательный молодой человек, — сказал он,
обращаясь к Берте. — Право, очень сообразительный! Обратите внимание — он
нажимает ключевую кнопку всего этого дела!
Официантка подала Берте тарелку с вафлями. Берта положила на
них два кусочка масла.
— В кувшинчике растопленное масло, мадам, — заметила
девушка.
Берта опрокинула содержимое кувшинчика на вафлю, сверху
полила ее сиропом и распорядилась:
— Принесите еще один кофейник черного кофе и наполните
молочник сливками. — И, повернувшись к Хейлу, произнесла: — Я говорила вам, что
он башковитый малый!
Хейл вновь кивнул.
— Я очень доволен, что обратился именно в ваше агентство.
Уверен, вы справитесь.
Я решил вмешаться.
— Не хочу выглядеть назойливым, мистер Хейл, но…
Он громко рассмеялся. На мгновение его зубы почти что
разомкнулись.
— Знаю, знаю, хотите вернуться к заданному вами вопросу.
Хорошо, мистер Лэм. Мы ищем ее, чтобы завершить дело о наследстве. К сожалению,
больше ничего я вам сказать не могу. Как вы знаете, я выступаю от имени клиента
и руководствуюсь его пожеланиями. Хорошо бы и вам занять такую же позицию.
Берта, у которой был полный рот вафель, поспешно запила их
глотком горячего кофе и спросила:
— Вы хотите сказать, что ему не следует пытаться выяснить, в
чем дело?
— Мой клиент позаботится о том, чтобы вы получили всю
действительно необходимую вам информацию, а поскольку фактически он и является
вашим нанимателем, думаю, вы понимаете, какие это повлечет за собой
последствия.
