— Стрелял он, — возразил я.
— Ну хорошо, — раздраженно сказал Рондлер, — где же тогда
револьвер?
— Окно было открыто. Возможно, он вылетел в окно во время
борьбы.
— Один из жильцов утверждает, будто именно вы открывали
окно, — продолжил Рондлер.
— Я подошел к окну и выглянул наружу. Это, возможно, и
вызвало недоразумение. Вы же знаете, что бывает, когда люди взволнованы.
Рондлер обратился к Хейлу:
— Значит, вы не признаете, что видели Нострэндера в ночь,
когда он был убит?
— Кто — я? — спросил Хейл.
— А с кем, вы, черт побери, думаете, я разговариваю? —
рассердился Рондлер.
Хейл ответил с достоинством:
— Я был в это время в Нью-Йорке. Проверьте списки пассажиров
самолета.
— Если вы просмотрите списки пассажиров авиакомпании, —
улыбнулся я — вы обнаружите, что человек, который летал в Нью-Йорк, весил сто
сорок шесть фунтов. Хейл весит не менее двухсот. Марко Катлер — вот кто
соответствует описанию.
— Какая нелепость! — воскликнул Хейл. — В записях явная
ошибка.
Я закурил сигарету.
— Хорошо, — подвел итог Рондлер. — Кажется, это все. Вы все
можете идти, но без моего разрешения пусть никто не уезжает из города. Во
всяком случае, все вы задерживаетесь, как свидетели, и будете под надзором.
Мы вышли в коридор.
Хейл обратился к Роберте Фенн:
— Сожалею, что обманывал вас. Я познакомился с Эдной Катлер,
но не смог выудить из нее ничего. Единственное, что мне удалось, — это получить
рекомендательное письмо на ваше имя. Теперь вы понимаете, как все было?
— О, конечно, — ответила Роберта Фенн. — В жизни всякое
бывает.
Я потянулся и зевнул.
— Ну, с меня довольно. Иду домой и ложусь спать.
Берта настойчиво взглянула на меня блестящими глазками и
сказала:
— Я хочу поговорить с тобой минутку, Дональд. — Она взяла
меня под руку и отвела в сторону. — Ты действительно должен пойти и поспать. Ты
вымотался. — Голос ее звучал совсем по-матерински.
— Конечно, — кивнул я. — Поэтому и отрываюсь от компании.
Берта понизила голос.
— Если ты собираешься достать пушку и спрятать ее, —
произнесла она уголком рта, — то имей в виду, что это слишком опасно. Скажи
мне, где она, и я заберу ее.
— О какой пушке ты говоришь?
— Не валяй дурака, — сказала Берта. — Ты что, думаешь, я не
узнаю револьвер, принадлежащий агентству, когда увижу его? А где другой?
— В моей квартире. В верхнем ящике.
— О'кей. Где ты хочешь, чтобы он был?
— Где угодно. Под окном квартиры Эдны. И не оставляй следов.
— Доверься мне, я думаю, за тобой следят. А револьвер, из
которого стрелял в тебя Катлер, устранен?
— В данное время, да. Во всяком случае, я надеюсь.
Потом придется побеспокоиться.
Прямо к нам направлялась Роберта Фенн.
— Можно я помешаю вам всего одну минутку?
Берта ответила:
— Пожалуйста. Мы уже закончили.
Глаза Роберты ласкали меня. Она протянула мне обе руки:
— Милый!
Глава 24
Лейтенант Пеллингэм вошел в офис около двенадцати сорока
пяти, во вторник. Элси Бранд сказала мне, что он в соседнем кабинете, и я пошел
поговорить с ним.
— Надеюсь, вы не держите на меня зла, Лэм?
— Не держу, если и вы не держите.
— Вам следовало сказать мне, что вы пытаетесь защитить
Роберту Фенн, потому что считаете, будто ей угрожает опасность.
— Вы схватили бы ее, арестовали и отправили в Новый Орлеан.
— Да, — согласился он, — нечто подобное могло произойти.
— Не говоря уже об Эдне Катлер, — продолжил я.
— Вы довольно проницательны, Лэм, — сказал он. — Мне
хотелось бы услышать от вас, что же все-таки случилось в Новом Орлеане.
— Вы имеете в виду Нострэндера?
— Да.
Я посмотрел на часы и сказал:
— У меня свидание на улице через двенадцать минут.
Чтобы дойти до условленного места, мне потребуется десять
минут. Не хочу опаздывать. Что, если мы пойдем вместе? Поговорим по пути.
— Хорошо. Я буду признателен за любую ниточку, которую вы
мне дадите. Моя миссия здесь провалилась. Роберту Фенн могут выслать из
Луизианы, но я не думаю, что это произойдет, потому что свидетельства, которые
имеются на сегодняшний день, не достаточно убедительны. Если бы я смог снова
вернуться к раскрытию этого убийства, для меня это было бы большим достижением.
— Хорошо. Пошли, — сказал я.
Я взял шляпу, подошел к столу Элси Бранд и пожал ей руку.
Лицо ее выразило удивление:
— Ты уезжаешь?
— Да, я могу некоторое время отсутствовать. Береги себя.
В глазах ее промелькнуло какое-то странное выражение.
— Ты так говоришь, будто прощаешься навсегда!
— О, я вернусь!
Выходя из лифта, мы встретили Берту Кул. Она одарила
Пеллингэма одной из лучших своих улыбок.
— Слышал новость, Дональд? — спросила она меня.
— Какую?
— Сержант Рондлер обнаружил револьвер, который использовал
Катлер. Он нашел его там, где его выбросили, — под окном квартиры Эдны Катлер.
Проверка показала, что это то самое оружие, из которого был застрелен Крейг.
Катлер пытается представить ложные свидетельства, но, похоже, его теперь
отвезут в город и допросят с пристрастием.
— Это хорошо.
— А куда вы направляетесь вдвоем?
— Да в одно место, немного подальше на этой улице. Пошли с
нами. Пеллингэм сказал, что хотел бы поговорить.
Берта посмотрела на лифт, будто сомневалась, идти ли ей с
нами.
— Вообще-то я хотела идти в офис. Я заказала упаковку чисто
шелковых чулок и хотела узнать, пришла ли посылка. Ну ладно. Пошли.
Мы пошли втроем в ряд, по тротуару. Берта — ближе к домам,
Пеллингэм — в середине, а я — со стороны проезжей части.
