Я вчера хотела напиться. В надежде, что мне полегчает. Нашла в холодильнике бутылку с остатками водки, валявшуюся там, кажется, с новогодних праздников. Ее приволок кто-то из друзей. Я водку не пью. Но вчера решила начать.
Не вышло.
Достала, понюхала, ощутила подступившую к горлу тошноту. Может, она протухла? Не знаю, портится ли водка. Но напиваться мне расхотелось.
Обнаружила шоколадку, откусила, думала выпить чаю, раз уж алкоголика из меня не получилось. Но тоже не стала.
Просто забралась в кровать, накрылась с головой одеялом и лежала так долго-долго. Засыпала, просыпалась, вспоминала о своей неудаче. Снова начинала реветь… и так до утра. Вернее, даже до обеда.
Естественно, к Аленке я не поехала. Сказала, что болею. И это не такая уж и ложь. У меня болит душа, голова и глаза. Их как будто засыпали песком, в который помочилась стая котов. Меня всю как будто таким песком засыпали.
Чувствую себя разбитой и жалкой.
А тут еще Демид. Откуда он вообще взялся? Зачем пришел? Он же меня боится и избегает. Вон как драпал с тропического острова… Я сейчас вообще никого не хочу видеть. И уж меньше всего Демида. Он бесполезен. Его головастики не справились с работой! — Так ты болеешь или бухаешь? — спросил он, появившись на пороге с моей бутылкой в руке. — Шел бы ты, а? — Я не в упрек, но… бутылка водки? В одно лицо? С шоколадкой? — Здравствуйте. Меня зовут Аня. И я алкоголик.
На лице Демида появилась знакомая ухмылка. Почему-то сейчас она меня больно ранила. Ухмыляешься? Не знаешь, что это из-за тебя мне так плохо… Или не из-за него. Может, это со мной что-то не так. Хотя врачи говорят, что все в норме. А, может, мы просто несовместимы.
Вот это, кстати, наиболее вероятный вариант. Мы полные противоположности. Нам лучше держаться друг от друга подальше.
Зря я его выбрала. Да, у него прекрасные гены, но… Он мне не подходит.
И вообще вся эта затея была бредовой. Да, я очень хочу ребенка. Сильнее всего на свете. Но к чему было пороть горячку? Может, я еще встречу мужчину, который сможет стать не только донором, но и отцом?
И это будет точно не Демид. На тысячу процентов.
Демид.
Я, как загипнотизированный, пялюсь на ее торчащие вверх сиськи с аккуратными маленькими сосочками. Последние я могу видеть лишь мысленным взором — майка все же не прозрачная. Да еще и толстая кошачья морда мешает разглядеть подробности. Зачем она вообще тут нарисована? Без нее было бы гораздо лучше!
Ну сиськи, да. Ну, упругие, стоячие, как половинки футбольного мяча. Да у меня этих сисек! В форме любых мячей: баскетбольных, гандбольных, теннисных. И в любом количестве. Казалось, морок должен рассеяться. Сейчас Снежная королева выглядит вовсе не как богиня секса. То, что нужно! Это я и хотел обнаружить.
Я вижу, что она самая обычная девчонка. Она совсем не идеальна. У нее опухший нос, красные глаза и растрепанные волосы.
Но морок не рассеивается. Меня не отпускает.
Я хочу именно эти сиськи. Только по ним мой Змей плачет огненными слезами.
Аня
Что он делает?
Поставил бутылку, подошел, сел рядом. Обнял меня… нет, не обнял.
Просто схватил так, чтобы я не могла освободиться. Мои руки оказались в кольце его железных лап. Брыкайся, не брыкайся — не вырвешься. — Ты что творишь? — возмутилась я. — Тихо. Это проверка.
Он приблизил свое лицо к моему, впился в меня глазами. Мне почему-то вспомнилось, как он смотрел на меня в ту ночь, в темноте. Он как будто трахал меня взглядом, проникая внутрь. Он и сейчас так делает.
Поднялся выше. Коснулся моего лба своими теплыми губами. Застыл.
Это что вообще? Так целуют покойников! — Похоже, у тебя все-таки нет температуры, — выдал он свой вердикт.
Ах, вот что это было! Дедим поработал градусником. У меня, кстати, есть один в аптечке. Так что можно было обойтись и без этого экзотического способа. — Дыхни, — услышала я.
— Что? — Температуры нет. Но все еще непонятно: ты болеешь или бухаешь? — Какое тебе вообще дело? — Наши друзья беспокоятся. — Вот с ними я и поговорю. А ты… — А я сейчас все выясню.
Теперь он держал меня одной рукой. Вторая оказалась на затылке, он притянул меня к себе, впился в мои губы жестким и властным поцелуем… Ну кто так целуется? Это неправильно. Это… почти больно. И слишком приятно.
Я не собираюсь… У меня вообще другие планы. Я не могу.
И не хочу!
10
Демид
— Ты не умеешь целоваться, — заявляет Снежная королева, вырвавшись из моих объятий и тяжело дыша.
О, да! Вообще не умею. Поэтому у тебя сбилось дыхание, покраснели щеки, а под майкой что творится! Соски затвердели, а груди как будто еще больше набухли.
Я почувствовал это, когда она прижималась ко мне. Ладно, я ее прижимал.
Но она не все время сопротивлялась. Только в начале. И в конце.
Между этими моментами она так же яростно, как я, сплетала свой язык с моим и терзала мои губы. А, когда я добрался до ее шеи, проложил тропинку из поцелуев к уху и прикусил мочку, она застонала. И оттолкнула меня, как будто в страхе, что не справится с собой и начнет срывать с меня одежду.
А теперь она говорит, что я не умею целоваться! — Научишь? — хрипло выдыхаю я.
Голос сел от напряжения. А напряжение просто адское, я сам не знаю, как держусь.
Мой огнедышащий змей проявляет свой несгибаемый стальной характер, он хочет в ледяную пещерку, и ему плевать на все. Он помнит, как там узко, тесно, сначала прохладно, а потом горячо, как в жерле вулкана.
Он хочет, чтобы ему снова свернули башку! Он готов пасть смертью храбрых. Но только после того, как ему позволят воткнуться в пещеру наслаждений… — Запишись на курсы, — выдает Снежная королева и вскакивает с дивана.
Мой взгляд падает на почти пустую бутылку водки, стоящую на журнальном столике рядом с букетом, и я возвращаюсь в сознание. Начинаю думать верхней головой, игнорируя змея. — Ты не пила, — выдаю я свой вердикт. — Пф-ф! — фыркает Снежная королева. — Нужно было прощупать мои гланды, чтобы понять это? — Твои гланды бесподобны! В жизни не встречал таких соблазнительных гланд.
Она хочет оставаться серьезной и злой, но на ее губах мелькает улыбка. — Что тебе нужно? — задает она прямой вопрос. — Зачем пришел? — Узнал, что болеешь. Решил навестить. — Навестил? Можешь идти. И спасибо за цветы.
Снежная королева взяла букет и потопала с ним на кухню.
Мы со змеем, пуская слюни, смотрели, как ее округлые половинки движутся вверх-вниз, вверх-вниз… Обе мои головы дергались в том же ритме.
Когда попа Ани скрылась за дверью, я вскочил с дивана. Теперь мы со змеем были в одинаковом положении: оба стояли. Только мне на башку ничего не давило.
