– Провожу тебя, – следом поднялся Андрей.
– Слушай, – прошипела сердито. – Это уже не смешно. Тут же повсюду охрана. И если ко мне кто-то пристанет, ты услышишь это. Мой крик не заглушат даже самые мощные басы.
Андрей усмехнулся и покорно кивнул, соглашаясь.
– Ты права. Всё забываю, что моя Васька уже не маленькая.
Покачала головой и, поправив юбку платья, стала пробираться в лобби. Вроде туалет в той стороне.
Спустилась вниз, игнорируя флиртующие взгляды уже подвыпивших парней, отбила парочку предложений потанцевать и… увидела Громова.
Он сидел за барной стойкой, мешал трубочкой лёд в своём бокале с коктейлем, весь такой загадочный и чертовски привлекательный, таинственный, в белой рубашке и брюках, будто не студент, а утомлённый жизнью серьёзный бизнесмен после тяжелого трудового дня. А рядом, на круглом барном стуле, сидела блондиночка в красном коротком платье и что-то кокетливо щебетала.
Бессильно скрипнула зубами, ощущая, как в душе поднимается жгучая волна раздражения, нацепила на лицо обворожительную улыбку и направилась к сладкой парочке.
Тронула Громова за плечо, привлекая внимание и протянула нежным, виноватым тоном.
– Милый, звонила мама, говорит Артёмка проснулся и плачет. Поехали домой?
Девица поперхнулась напитком и закашлялась, а я услужливо постучала ей между лопаток. Она закивала, как бы благодаря и быстро засобиралась. Громов недоумённо моргал, приоткрыв рот. Тёмные сверкающие глаза выражали неверие. Неприятие. Кажется, ему сложно поверить в то, кто перед ним.
– Василиса? – выдавил наконец.
– О, ты оказывается имя моё знаешь, – саркастично усмехнулась и села на место сбежавшей блондиночки. Пальцем поманила бармена и громко произнесла: – Дайкири, пожалуйста.
Парень улыбнулся и взял шейкер.
– Что на тебе надето? – ошеломлённо поинтересовался Громов, всё не отойдя от шока. Даже про подружку свою забыл.
– Одежда, – хмыкнула, повернувшись. – Нравлюсь?
Во взгляде Громова сверкнул опасный огонёк.
– Где Андрей? Ты же с ним должна быть. Почему он не приглядывает за тобой? Да и ещё в таком виде, господи… – последние слова парень пробормотал совсем невнятно. – Пойдём. Отвезу тебя домой. Переоденешься…
– Ещё чего?! – воскликнула изумлённо, выдергивая руку из его хватки. – Эй, мамочка, очнись, мне почти девятнадцать! Чёрт возьми, да что с вами со всеми? Решили мне праздник испортить? – психанула и, резво соскочив со стула, бросилась в лобби.
Божечки, как же они меня достали!.. глупые мужики. Я девочка! Я могу носить платья и выглядеть привлекательно, мне это нравится, чёрт возьми. То папа со своей чрезмерной опекой, то брат, теперь этот…
На входе в лобби столкнулась с взволнованным Андреем. Почти успела разозлиться, решив, что он бегает меня ищет, потому что я долго отсутствовала, но потом заметила реальную растерянность в его глазах.
– Что случилось? – тревога медленно скручивала внутренности в тугой узел.
– Я не знаю… – сипло отозвался брат. – Что-то с Гелей. Она звонила, плакала… а потом отключилась и телефон недоступен. Что мне делать?
– Ехать к ней, конечно! – воскликнула, шлёпнув Андрея по руке. – Ну?! Чего ты ждёшь? Тебе пинка придать для ускорения? Ключи от машины в руки и бегом!
Андрей замялся.
– Я не могу тебя бросить. Если что-то случится в моё отсутствие…
– Ничего не случится, – раздался за спиной бархатный спокойный голос Громова. – Я пригляжу за ней. Поезжай куда нужно.
Брат недоверчиво прищурился, но похоже, Громову он всё-таки доверяет.
– Ладно. Спасибо тебе, – хлопнул его по плечу и проскочил между нами, ломанувшись к выходу.
– Не обидно тебе? – поинтересовался Громов, пристально меня разглядывая.
Закатила глаза и, направившись к танцполу, выдохнула:
– Только попробуй окончательно испортить мне вечер. Покусаю, – и, покачивая бёдрами, влилась в толпу танцующих, намереваясь оторваться, как следует.
Но кто же знал, что Громов ещё больший зануда, чем мой брат?..
* * *
Демид сжал челюсти, шумно выдыхая через нос и, резко развернувшись, направился к барной стойке, пока не убил одну упёртую соплячку.
«До чего же… бесит…» – мысленно злился, отчаянно желая вернуться и отшлёпать нахалку по упругой заднице, чтобы не думала, что ей всё дозволено.
Раздражённо упал на стул и подозвал бармена.
Где Покровский откопал её? Такая засранка мелкая, ничего не вызывает, кроме желания хорошенько… нет, слово наказать звучит слишком пошло в данном контексте. И вроде платье надела, демонстрируя, что да, давно уже не девочка, а характер всё тот же. Едкий.
Демид взял коктейль, вынул из бокала трубочку и выпил залпом, зажевав кусочком лайма. Вредина… все нервы в клубок смотала, вязальщица фигова!
В толпе танцующих мелькала рыжая макушка. Девчонка явно решила уйти в отрыв.
И вот, что странно, почему она так легко отпустила Андрея? Какие у них отношения? Настолько доверительные или… сложно даже предположить. Вроде живут вместе и забота Покровского по отношению к Телепузику удивляет. Его внимание и тревога за неё. Он и с Гелей вёл себя подобным образом, но казалось, не так бдительно следил за ней. Не так агрессивно реагировал, когда дело касалось её. А тут даже в морду дал, так взбесился.
Геля… Демид слышал лишь обрывок фразы, но понял, что речь идёт о ней. Сердце привычно дрогнуло, но быстро отпустило. Его это не касается, пусть разбираются самостоятельно, а он потом… навестит её, как старого друга. Поговорить, отпустить прошлые обиды и может, сможет чем-то помочь. Хотелось бы…
Около Телупузика уже тёрся мутный тип. Если приглядеться, девчонка неплохо двигается. Не такая и низкорослая и, если при первой встрече казалась пингвинёнком, то сейчас…
Демид тряхнул головой.
«Пора заканчивать пить…» – подумал, греша на алкоголь, и двинулся на танцпол. Разгонять стервятников, собирающихся вокруг его Телепузика.
– Эй, – дёрнул за плечо белобрысого мажора, взглядом показывая, чтобы убирался.
Парень смерил Громова мутным подвыпившим взглядом, но видно понял, кто перед ним и по-тихому слинял. А вот бесстыжая девчонка не сразу обнаружила подмену и как давай… попой крутить и тереться. Да не об кого-нибудь, а о Демида, выполняя головокружительные прогибы под ритмичную музыку.
«Я же не железный, чёрт возьми…» – мысленно чертыхнулся, схватил негодницу за талию и резко развернул к себе лицом.
– Эй? Очнись уже! – пригрозил строго.
В карамельных сверкающих глазах вспыхнуло раздражение и тут же погасло, сменившись привычным равнодушием.
