Карпилион подумал, что с ними не будет особой мороки. Отправил в Кийгород посольство, а сам задержался на несколько дней в многолюдном Сви́нече, откуда при его появлении сбежали посадники Водима. А может, и не сбежали, а просто переоделись. Такое тоже бывало. Карпилион и сам постоянно представлялся другом аттилы, а не самим аттилой. После убийства брата подобная осторожность была не лишней. В Сви́нече да и в других поселениях аттилу знали по описанию, которое давал ему сам Карпилион. А уж он не скупился на краски, изображая его героем, и каждый раз подправлял придуманный образ. Там где ценился рост — аттила становился гигантом. Там где ценилась стрельба из лука, становился метким стрелком. Иногда Карпилион забывал свое описание, и тогда с ним спорили, что аттила, мол, не такой, как он говорит. Выглядело это забавно. Карпилиону приходилось оспаривать собственные слова.
Однако теперь ему было не до веселья. Из Кийгорода прилетели нежданные вести. Находники развернули его послов восвояси, объявив, что к аттиле на поклон не пойдут, пока он сам не покло́нится в ноги и не пришлет им почетных даров.
Карпилион был так разъярен, что вначале хотел превратить Кийгородскую крепость в пыль. Но, во-первых, пришлось бы её отстраивать заново, а, во-вторых, — находилась она на горе в хорошо укрепленном месте, и подступиться к ней было непросто. Карпилион понимал, что без хитрости крепость не взять. Всю ночь он промаялся без сна, обдумывая как поступить. А спозаранок позвал к себе Онегесия.
— Найдите со Скоттой торговца, чьи лодки знают в здешних краях. Скажите ему, что аттила велел их купить, и дайте золота, сколько попросит.
— Ух ты, — удивился Онегесий. — За что это местному дурню такое счастье?
— За то, что поможет нам выманить кийгородских находников, — ответил Карпилион. — К военным судам они вряд ли выйдут. А к торговым лодкам выйти не побоятся. Особенно если увидят знакомые паруса. Скажи, чтоб их не меняли. Как только всё будет готово, одевайся заморским гостем. Поплывешь со мной.
Часть 13. Кийгородские находники
Карпилион заранее известил находников, что плывут, мол, родичи с Волхи, и везут из Сви́неча много даров, которые с низким поклоном посылают аттила и сын Руа. Пусть только встанут в условленном месте — на берегу под горой. Для гостей это будет сигналом, что находники рады их видеть и ждут. В торговых лодках вместо даров схоронили воев. Одних раздели по пояс и посадили на весла. Других накрыли шатрами, как накрывают товар от дождя. Онегесий и Скотта надели заморские платья поверх брони. Карпилион им под стать натянул нагрудник, оставив открытыми плечи, как это делают рыбаки. Посадил себе на колено сына Руа, и четыре лодки отправились в путь.
На побережье возле Кийгорода было безлюдно. «Не выйдет никто из крепости», — говорил Онегесий, до последнего сомневаясь в успехе. — «Там и ворота заперты, и торжище опустело». Карпилион лишь отшучивался в ответ: «Не выйдут, вернемся обратно, и поплывем по второму разу».
Но в обратную сторону плыть не пришлось. Находники, как и было условлено, явились к подножию горного склона. Оба такие холеные, разодетые, в ладной тисненой броне. Скотта видел их раньше и сразу узнал. К реке они прибыли пешими с небольшой охраной. Карпилиона это повеселило. Неужели поверили, что аттила склонил перед ними голову? Скоро узнают так это или нет.
У самого берега паруса убрали и подняли весла. Лодка, что шла впереди, лениво заехала носом на мокрый песок и встала, словно громадная рыба, выброшенная волной. Другие лодки приткнулись к берегу чуть поодаль. Онегесий и Скотта сошли на сушу и встали возле судов. Увидев это, находники двинулись им навстречу. Один — постарше, видом своим северянин. Другой — помоложе, похожий на степняка. Охранники двигались следом, не вынимая мечи из ножен.
Карпилион наблюдал за ними из лодки, придерживая мальчишку, елозившего по колену и норовившего бухнуться в воду. Находники вызывали у него неприязнь, но он не показывал вида. Онегесий и Скотта приветствовали обоих. Завели разговор. Вражда не нужна аттиле, говорили они. Кийгород мил его сердцу. Он просит лишь об одном.
— Принять его скромный дар, — с особенным выражением произнес Онегесий, и они со Скоттой посторонились, пропуская находников к лодкам.
Услышав последнее слово, Карпилион протянул мальчишке свистульку, которую приготовил заранее. Раздался резкий пронзительный свист. Находники, не поня́в в чем дело, остались стоять на месте. Они подумали, что мальчишка балует, и снисходительно рассмеялись. Внезапно смех оборвался. Из лодок, откинув шатры повалили вои. Не отставали от них и те, кто сидел на веслах. Только теперь вместо весел они держали мечи. Охрану находников оттеснили от лодок, а их самих окружили плотной толпой и тычками заставили встать на колени. Вокруг было столько врагов, что они не пытались сопротивляться и только кричали, что, убив их, аттила станет разбойником, и что они по праву владеют Кийгородом, как владел этим городом Кий.
— И кто вас тут ставил? Какого вы рода? — перебил их Карпилион, подхватил мальчишку и вынес его на берег. — А это вот сын Руа! Так кто из нас будет кланяться и кому?
Находники отвечали, перекрикивая друг друга, что Руа скончался на Волхе. А мать его сына находится здесь. Она отдала им Кийгород.
Карпилион ушам своим не поверил. Так вот кто здесь мутит воду. Ильдика. Едва схоронила мужа и уже раздает города?..
— Ступайте в Кийгород, — сказал он Онегесию и Скотте, — и, если Ильдика действительно там, приведите её сюда.
И те ушли.
Ильдика
Услышав, что на крылечке шумят, Ильдика накинула белый плат и побежала в просторные сени, где обычно встречали гостей. Здесь было чисто и убрано. На полу лежал плетеный ковер. Из маленьких окон под потолком струились потоки вечернего света, в которых виднелись дубовые лавки и крышки кованых сундуков.
Ильдика подумала, что вернулись находники, но, взглянув на тех, кто стоял с кийгородскими стражами, поняла, что это кто-то чужой. Подошла послушать, о чем говорят, да так и застыла от удивления.
Онегесий. Все такой же чернявый, как раньше, только теперь уж с проседью. Откуда ему тут взяться? Они ведь с аттилой находятся в Сви́нече и по слухам пируют без про́сыпу со своими воями. Так, может, аттила вовсе не там?..
Ильдика бросила быстрый взгляд на стоявшего рядом детину. Но нет. Это был не тот, о ком она думала. Это был Скотта.
— Так вот что за гости пожаловали. А что же аттила не с вами? — уточнила на всякий случай, приветливо улыбнувшись.
— Наверное, ты хотела спросить о сыне? — уклончиво произнес Онегесий.
— Он здесь? Вы его привезли? — встрепенулась Ильдика. С тех пор, как Руа разлучил её с сыном, она постоянно о нем тосковала и приходила в смятение при малейшем упоминании о ребенке.
На губах Онегесия появилась настороженная улыбка.
Не хочет говорить при других, догадалась Ильдика и велела стражникам удалиться. В Кийгороде её слушались беспрекословно, ведь почитали не только женой Руа, но и сестрой человека, построившего этот город.
