— Ну, хорошо, давайте! Только адрес отеля напишите, пожалуйста, а то заблужусь…
— Конечно, конечно! Хорошо, очень хорошо! — радостно засуетился шмель-Мигель.
Яростно ругая себя за мягкотелость и нерациональность, Юлия заплатила за отель, автобус и экскурсию по Барселоне, поклявшись себе, что это последняя необдуманная трата.
— Спасибо большое, — сказала она еще раз уже в дверях.
И случайно увидела, что из подсобной двери вышла девушка, тоже подросток. И с тем же любопытством, что и остальные, смотрела на нее. Самое странное — и страшное — было то, что девушка была точной копией сеньора Мигеля и Хуана. Только волосы, тускло-серые и жиденькие, сосульками спускались до плеч. К сожалению, никто из детей Мигеля не унаследовал гены Моники.
Чикко вылез из заляпанных дверей вслед за Юлией, чтобы на прощание благодарно повилять ей облезлым желто-серым хвостом… Да черт с ними, с шестьюдесятью евро. Может, она сейчас на месяц обеспечила жизнь этим не очень приятным и явно не очень счастливым чудикам?
Пока она разговаривала со странным семейством, на улицу, мягкой, серо-зеленой вуалью, упали сумерки.
Пахло цветами, чесноком и сигарами, нарядные загорелые люди с детьми и без них выходили из отелей. Местные тинэйджеры, тонкие и темные, как некие южные эльфы садились стайками прямо на траву под деревьями. Продавцы открывали лавки с сувенирами, такими красивыми и разными, что рябило в глазах. Растерявшись от разнообразия, она выбрала самое привычное — две прикольные кожаные феньки с керамическими бусинами, по одной на каждое запястье.
С тоской и надеждой разглядывая начинающуюся «ночную жизнь» курортного городка, Юлия как можно медленнее проделала путь от «Трамонтаны» до отеля.
…Был поздний вечер. А по виду монохромно-черно-бархатного неба с половинкой луны, полированной золотой брошью приколотой к этому бархату, и по физическим ощущениям Юлии — глубочайшая ночь.
Она сидела на балконе. Отмокшая в горячем душе, с высушенными феном волосами, наряженная — ведь все же наряжаются! — в длинную многоярусную юбку из белоснежного «жатого» хлопка и узкий топ в виде корсета. Правда, в таком наряде она быстро замерзла. И ей пришлось накрыться скользким тяжелым покрывалом, которое она, недолго думая, стащила с кровати.
Юлия положила ноги на пластиковый стул, а к другому, безуспешно пыталась пристроить все еще болевшую спину. Короткие, высветленные до голубовато-белоснежного цвета волосы трепетали на ночном ветру подобно голубиным перышкам.
С этими перышками вместо волос, с острыми голыми плечами, выглядывающими из-под сползающего покрывала, с несчастными глазами и намертво прилипшей к лицу нервной улыбкой, она была похожа на потерявшегося ангела.
В одной руке у ангела была сигарета, в другой — полупустая бутылка вина. Из этой бутылки Юлия наливала себе третий бокал кисло-терпкой «Риохи».
Отель был в пяти минутах ходьбы от моря, которого, конечно же, не было видно. Вместо него под окнами орали и стучали пивными кружками по пластику столов открытого бара пьяные немцы. А узкая улочка слева уютно светилась оранжевыми окнами в оштукатуренных каменных стенах «старого города». Там, за этими окошками, ужинали, смеялись, ссорились, строили планы и любили друг друга счастливые, нормальные люди.
Юлии было плохо. Лицо горело, особенно нос и скулы. И еще — веки. Зато плечи и спину не отпускал колкий, жалящий холод, уверенно ввергая в озноб ослабшее тело.
Однако, все эти, физические неудобства, особенно тело, вкупе с вином, отлично прочищали мозги. И Юлия, пользовалась удачным моментом, чтобы подумать.
Сначала, вкусно заедая «Риоху» сыром и оливками, она размышляла о том мужчине. То есть не о нем самом, а о странном шоке, который испытала, увидев его лицо… Или это просто был эффект неожиданности? Ведь судя по затылку, она заранее записала его в своем сознании в невзрачные середнячки, и вдруг — на тебе! Она даже не могла вспомнить его черт — ни одной. Они были… обычны. И в то же время они были совершенны. Не черты, а само лицо. Или — взгляд? Или у нее что-то с головой. И это — скорее всего.
Однако, припоминая свое восхищение черноволосым Себастьяном, она беспощадно смеялась сама над собой. Господи, чем там было восхищаться?! Ведь по сравнению с ним он был… всего-то-навсего Святым Себастьяном. Не более того.
А потом, плавно и как-то очень гармонично от мужчины, она перешла к обдумыванию своей жизни. И теперь вот четко и быстро восстановила в памяти спасительное решение, зародившееся еще в самолете. Простое и гениальное.
Оно звучало примерно так: «Хорош болтаться, как говно в проруби. Да, задатки у тебя неплохие. И воспитание. И родители. И генетика отличная — еще бы! Так курить, столько пить и нервничать, и выглядеть в двадцать шесть на шестнадцать — не каждому дано. Короче, все предпосылки для правильной счастливой жизни… Одно подкачало. Склонности дурные, и ничего ты с этим не поделаешь. Как ни крути. А значит? А значит — нужно жить в соответствии со своими склонностями!»
Юлия захихикала, пьяно подмигнув четвертому бокалу перед тем, как его опрокинуть…
— Так и будем! — пообещала она кому-то в темноте испанской ночи.
Засыпая, она была уже другой Юлией. Юлией, принявшей решение. И в соответствии с этим решением, завтра для нее, должна была начаться новая жизнь — легкая и счастливая, полная наслаждений и лишенная лишь одного — страданий и мук рефлексии.
Вероятно, пользуясь обстоятельством, что «завтра» еще не наступило, перед тем, как заснуть прямо в одежде, Юлия тихонько и горько заплакала в поролоновую отельную подушку.
Глава 5
ВСТРЕЧА
Ей снился Бандерас в образе Дон Жуана. Или Дон Жуан в образе Бандераса? Впрочем, не важно — потому что потом он все равно превратился в дьявола.
И она вдруг поняла, что ведь это, оказывается, одно и то же! В смысле — дьявол и Дон Жуан. Недаром у них антураж одинаковый — красный подбой черного плаща, непристойная ухмылка и тень деланного страдания в темных сверкающих очах.
Тем не менее, она отлично выспалась. И хорошо, что не закрыла балкон — ночной воздух с моря лучше чего-либо другого разогнал и хмель, и усталость. Юлия расценила это как хороший знак к началу новой жизни.
На кафельный пол небольшой, оформленной в спокойных кремовых тонах комнаты лился чистый, отфильтрованный через полупрозрачную занавеску, свет утреннего солнца. Улица журчала уютным многоголосьем проснувшегося городка… Черт, сколько времени?!
Юлия резко села в постели — электронный циферблат телефона на тумбочке зеленел цифрами: «10.36». Поскальзываясь босыми ногами на мокром терракотовом кафеле, куда вчера пролила, неумело открывая бутылку, вино, Юлия кинулась в ванную. Теперь она другая, и не позволит себе — как сделала бы раньше — опоздать на уже оплаченную экскурсию!
Она быстро умылась, мокрыми руками пригладила назад белоснежные короткие волосы. Отняв от лица полотенце, она на миг взглянула в зеркало. И не смогла понять, нравится сегодня самой себе, или нет? Как у всех, у нее бывали дни, когда она была довольна своей внешностью. И другие — когда совсем наоборот. А сейчас, было как-то странно.
