Его язык скользит по моей шее, туда тоже попало немного пьянящих брызг. Дамир слизывает капли шампанского с моей кожи, а я цепляюсь за его плечи, чтобы не упасть.
— Я бы прямо сейчас облизал тебя всю, да не хочу завтра делить твою голую задницу на первой полосе со всем городом, — вкрадчиво шепчет на ухо и показательно сжимает пальцами ягодицу.
За нами столик, так что фотографы не смогут поймать это своими наглыми камерами.
— Мне… Мне нужно в туалет! Очень срочно, да-да. Вот прямо сейчас, иначе опозорю тебя перед твоим Джузеппе.
— Джованни, — насмешливо поправляет меня и кивком головы указывает в нужную мне сторону.
Хватаю свою сумочку и тут же срываюсь с места.
— Ты все равно не сбежишь от меня, девочка, — ударяет вслед.
Столь частые предательства собственного тела говорят о том, что я не очень-то и хочу сбегать на самом деле.
Глава тридцать седьмая. Аврора
Щеки до сих пор пылали. Я попросила официанта показать мне самую дальнюю уборную, чтобы у меня было больше наедине с собой.
Срочно нужно успокоиться и избавиться от этих предательских мурашек на коже, которые все никак не уйдут после прикосновений Дамира.
Блуждаю какими-то длинными коридорами и, наконец, нахожу нужную комнату, где холодные капли воды в лицо помогают мне хоть немного остыть.
С отражения в зеркале на меня смотрит взъерошенная молодая девушка с горящими глазами, которую совсем недавно если не физически, то морально уж точно отымели до хриплых стонов удовольствия.
Если честно — я сама себе немного завидую, потому что я будто раздваиваюсь рядом с Дамиром. Одна моя сторона хочет быть приличной девочкой, которая не позволяет пальцам едва знакомого мужчины забираться в белье, а вторая…
Вторая сама раздвигает ноги и откидывает голову назад, подставляя шею под бесстыдную влажную ласку языком. Вот ей я завидую до чертиков и хочу, чтобы она в конечном итоге победила.
— Тебя-то я и искал.
Прежде, чем посмотреть на внезапно ворвавшегося в уборную мужчину, я оглядываюсь по сторонам и думаю о том, как могла пропустить постороннего человека рядом с собой. Только вот мы здесь теперь вдвоем, и оказывается, что искали именно меня.
— Чего глазами хлопаешь? Я тебя еще в прошлый раз приметил. Из-под носа увели. Сейчас я с тобой на славу позабавлюсь, — он выходит из темноты и надвигается на меня, а я быстро пячусь назад, потому что лицо этого подонка мне не стереть из воспоминаний даже при большом желании.
— Не подходи ко мне, — в защитном жесте выставляю ладонь вперед и смотрю на свою сумочку, которая осталась лежать рядом с раковиной. Телефон далеко, кричать бесполезно, убежать не получится, потому что дверь он запер, а со скоростью у меня все не очень хорошо.
— А то что? Если ты еще не поняла, шлюшка, я тебя сейчас трахну, а потом отдам своим ребятам. По кругу пойдешь. Мне из-за тебя, дрянь, плечо пришлось зашивать. Босс велел тебя к нему доставить, но про товарный вид не уточнял. Не сдохнешь, и ладно. Вы, бабы, живучие.
Скалится и дергает меня за волосы так, что перед глазами появляются черные расплывающиеся точки от боли в затылке. Приходится подстроиться под его хватку и встать на носочки, чтобы хоть немного снизить давление намотанных на кулак прядей.
Я пытаюсь сохранять самообладание, но с каждой секундой мне все труднее это дается, потому что руки однажды похитившего меня человека уже начинают жадно блуждать по телу. Он задирает платье, мнет бедро и ягодицу, специально вдавливая пальцы с силой, наблюдая за моей реакцией.
Прикусываю щеку изнутри, чтобы сдержать болезненные стоны и не доставить этой сволочи садистского удовольствия.
— Дамир тебя в порошок сотрет, если ты меня тронешь, — голос дрожит, в мыслях полный хаос.
Я, кажется, царапаю ногтями мужскую шею до крови, потому что в следующий миг мне прилетает хлесткая пощечина. Он давит пальцами мне на скулы и шипит, навалившись всем весом.
— Я уже успел заценить твои сиськи и до сих пор живой, — усмехается и демонстративно сжимает мою грудь через платье.
А после лиф трещит, я чувствую, как ткань от резкого рывка въедается в кожу до боли. И это отрезвляет.
Рядом нет никого, кто мог бы мне помочь, но у меня острые каблуки и подскочивший в крови адреналин.
— Сука! — он теряется в пространстве и выпускает меня из рук, а я тут же бегу к двери, проворачиваю замок холодными пальцами и…
Врезаюсь в твердую грудь, оказываясь окутанной успокаивающим знакомым запахом, который приятными нотами расслабляет мои натянутые до предела нервы.
Я в безопасности.
Дамир шумно втягивает воздух, легко отстраняет меня и смотрит на порванное платье. На мои плечи ложится его пиджак, я тону в теплой ткани и трусь носом о ворот, пока Дамир переводит взгляд за мою спину.
— Он, — кивает в сторону омерзительной сволочи. — Прикасался к тебе? — пальцы Дамира скользят по моим ребрам и очерчивают нижнюю часть груди, а я сразу понимаю, про какие именно прикосновения он спрашивает.
Киваю.
Дамир разворачивает меня, врезает спину в свою грудь, и в моих ладонях оказывается крепко зажатый тяжелый пистолет, металл которого холодит подушечки пальцев.
— Что ты… Я не могу… — пищу прерывисто, пытаюсь вырвать ладони, но Дамир лишь спускает предохранитель и сильнее давит на тот мой палец, который лежит на курке.
— Никто не смеет трогать мое, пока я не разрешу. Ты посмел явиться в мой отель. Испортил мой вечер. Ты. Тронул. Мою. Женщину, — Дамир еще крепче вжимает меня в свою грудь. — Стреляй, маленькая. Порадуй меня — постарайся не промазать.
— Ты из ума выжил?! Талиб тебе не простит этого!
Пару минут назад страшно было мне, а теперь мы поменялись местами. Сейчас у мужчины напротив глаза заливает паникой. Переживает за собственную задницу.
— Забавно, что ты думаешь, будто мне не насрать, — жестко отрезает Дамир, а потом переключается на меня. Его губы рядом с моим ухом, теплое дыхание рождает новую волну приятных спазмов. — Если бы я не пришел, он бы уже вогнал в тебя член. Драл бы тебя как последнюю шлюху. Помнишь, девочка, что я тебе о нем рассказывал? Я даю тебе шанс отомстить за оба раза.
— Не хочу… Не могу… — мотаю головой, в глазах застывают слезы.
— Либо ты спускаешь курок, либо я ухожу и оставляю тебя с ним вдвоем.
Что? Он серьезно ставит меня перед таким выбором?
— Как ты можешь?..
— Раз.
— Дамир, пожалуйста! Я не могу выстрелить в человека!
— Два.
Вспоминаю, как я ощущала себя, запертая мужскими руками. Вспоминаю, как стояла на коленях в каком-то грязном подвале и готовилась к худшему. К коже мерзко липнет ощущение беспомощности, а щека начинает ныть от недавней пощечины.
