— Я слушаю, — раздался в трубке жесткий и серьезный мужской голос.
— Это Кристина. Я хотела бы попросить тебя об одной услуге…
Небольшая пауза и нейтральный деловой тон.
— Всегда рад помочь, если это в моих силах.
— И… я надеюсь, что это останется только между нами. — Щеки все же вспыхнули, но, к счастью, он не мог ее видеть.
— Конечно.
— Дело в том, что в доме моего отца есть кое-что, что я хотела бы забрать… Едва ли это можно расценить как нечто ценное. Скорее просто очень личное… Твоя мать не позволила бы мне подобное, поэтому я обращаюсь к тебе.
— Что ж, никаких проблем, Кристина.
На миг ей показалось, что он смакует, произнося ее имя, но впечатление быстро улетучилось.
— Насколько знаю, мать не постоянно живет за городом, — продолжил он, нисколько не удивившись и не смутившись всей этой ситуацией с проникновением в чужое жилье. — Могу осведомиться о ее планах на завтра и подвезти тебя туда, скажем, в обеденный перерыв.
— В обеденный… — Немного опешив от столь быстрого и простого решения, повторила девушка. — Отлично. Буду очень тебе благодарна.
— Тогда до завтра.
— До завтра. Спасибо.
Прежде чем молчание в трубке стало бы неловким, Лука сбросил звонок. Кристина выдохнула и присела на край кровати, пытаясь проанализировать этот короткий диалог. Как-то слишком гладко все получалось… Или у нее сложилось предвзятое мнение об этом мужчине из-за того, в чем и сама была виновата когда-то?
***
Он заехал за ней в гостиницу, не опоздав ни на секунду. Как всегда безупречно элегантный, выглаженный, благоухающий роскошью и дороговизной. В Австрии она несколько отвыкла от таких франтов, даже не нуждающихся в поводе, чтобы каждый день выглядеть на миллион долларов. Там люди были проще и одевались целесообразней. Лука же, видимо, предпочитал, чтобы каждый всегда видел и знал, сколько он зарабатывает и чего достиг. Выпендрежник, конечно, но эффектный — это невозможно было отрицать. К тому же теперь он и держал себя весьма сдержанно и нейтрально. Никаких пошлостей, нахальных взглядов, непристойных прикосновений невпопад. Он вообще держался на почтительном расстоянии и ничем не выдавал свое отношение к ней в прошлом. Может быть, изменил его. Может быть, просто потерял интерес. Конечно, по-прежнему было непонятно, чего от него ожидать, но все же пока ничто не предвещало неприятностей.
— Не самое лучшее время, чтобы ехать за город… — проворчал он, когда выехали на под завязку забитое машинами Третье Транспортное Кольцо. — По пробкам будем добираться часа два. Зато в доме сейчас точно ни с кем не пересечемся. Насколько знаю, он закрыт, мать там редко бывает. У меня есть пропуск на территорию поселка и ключи. Там обычно живет один человек. Присматривает за домом. Но он меня знает и, вроде, не должен доложить матери… Теоретически. Так что на всякий случай учти, что времени может быть немного.
— Прости, что отвлекаю тебя от дел среди рабочего дня и втягиваю в это во все. — В очередной раз смутилась Кристина, хотя Лука явно говорил все это не для того, чтобы ее упрекнуть.
— Ничего. Сегодня особых дел у меня нет. И расслабься уже. Не такая уж это значительная услуга.
В его мельком брошенном на нее взгляде не читалось ничего провокационного или угрожающего, и она заставила себя выдохнуть.
— Ты ошибаешься… Ты ведь не обязан мне помогать. В любом случае я не хотела бы, чтобы ты ради меня шел против своей матери, какие бы отношения между нами ни сложились…
— Даже за то короткое время, что мы были знакомы, ты уже поняла, что мне плевать на ее мнение. К тому же этот дом и твой тоже, пока никакие документы не оформлены. В нем есть твоя комната, в конце концов, и, наверняка, остались какие-то твои вещи…
— Ты прав, но… Все это было так давно, что я уже отвыкла считать его своим. К тому же там все изменилось. Блудная дочь слишком давно не возвращалась домой и вот теперь не успела…
— Не вини себя. Ты не могла знать. Прошлое все равно не вернешь, так что лучше думай о настоящем и будущем. Расскажи о себе. Надолго планируешь задержаться в России?
— Вообще-то нет… не знаю… Если бы не все эти проблемы, уехала бы сразу же. Меня с Москвой больше ничего не связывает, а в Вене друзья, коллеги, работа. Здесь мне не по себе…
— Друзья, коллеги, работа и… все? — в его тоне не слышалось подвоха или насмешки, но он явно не пытался быть деликатным.
— Этого вполне достаточно на данном этапе, — пожала плечами она. — У меня особо нет свободного времени.
— А конечная цель?
— Пока что сложно сказать… Просто наслаждаюсь процессом. Мне нравится собирать и анализировать информацию. Она всегда новая… Это держит в тонусе и постоянно поддерживает интерес. К тому же информагентства часто требуют, чтобы сотрудники меняли дислокацию… Возможно, направят еще куда-то. Буду обживаться на новом месте. Новая страна — новый мир, новый язык, новые данные… Это затягивает.
— И отвлекает, — кивнул Лука.
— От чего? — не поняла Кристина.
— От настоящих вопросов.
— Ты это о себе?
— Мне казалось, мы обсуждали тебя. — На этот раз мужчина повернулся, глянул ей в глаза, потом скользнул по губам, хотя последнее, возможно, ей показалось. — Но в общем да, можно и обо мне так сказать, — добавил он, едва заметно пожав плечами. Кристина не смогла сдержаться от рассматривания в течение нескольких секунд его красивого строгого профиля.
— Да нет… Я не это имела в виду, — помотала она головой. — Мне нравится моя жизнь.
— Это радует, — с мягкой иронией улыбнулся он, и Кристина решила сменить тему.
— Насколько понимаю, у тебя в профессиональном плане тоже все в порядке. Бизнес успешен? И… ты теперь в Москву перебрался? Как тебе тут после Питера?
— Хочешь правду услышать или как? — слегка скривился он, на этот раз глянув более дружелюбно и блеснув обаятельной улыбкой.
— Звучит так, будто правду лучше не слышать, — усмехнулась Кристина.
— Правильный выбор.
Оба сдержанно хмыкнули, подавив смех.
На этом их диалог оборвался, но страха и напряжения больше не осталось, почти… Разве что когда он смотрел на нее иногда. В его глазах клубилось что-то такое темное и неразборчивое, словно туман в ущелье, куда не проникает солнечный свет. Эта тьма прикасалась к коже, к волосам, к губам, к одежде, будто изучала, оставляя после себя легкий озноб и жар. В такие моменты вновь приливали и захлестывали воспоминания об их физической близости, об их жарких прикосновениях, о томительном напряжении в самой глубине, о сладкой боли и выматывающих слезах. Но Кристина уже научилась справляться с этой волной эмоций и подавлять воспоминания. Отвернувшись к окну, она стала наблюдать за пробегающими за окном унылыми осенними городскими пейзажами. В них отзывалась тихая грусть, умиротворенная прохлада и будничная суета. От вида мокрого асфальта и малочисленных пешеходов с зонтиками, пробирало ознобом, но это только усиливало ощущение уюта и тепла в салоне дорогого автомобиля.
