— Доброе утро, — прохрипел Лука нежно ей в ушко, все еще не расцепляя их объятий.
— Привет, — отозвалась она и сглотнула. Она уже и счет потеряла этим безумным слияниям, хотя они провели вместе всего одну ночь. Ощущение все равно было такое, будто они всегда этим занимались, засыпали и просыпались рядом каждый день… И это было так естественно, как дыхание или глоток свежесваренного кофе по утру.
Лука выпустил ее и направился к ванне, а Кристина вернулась в комнату, натянула на себя рубашку Луки, блаженно затянулась ее ароматом, а потом набрала Гюнтера, чтобы отчитаться о предыдущей статье и выяснить, что от нее требовалось на будущее. Она сама чувствовала, что стала с ним более формальной, но ничего не могла с собой поделать. Вспыхнувшая с новой силой страсть к Луке будто держала крепкой хваткой, такой, как сам он любил, не оставляя выбора и контролируя и интонации, и дыхание…
— Гюнтер… — оборвала она его вдруг на полуслове.
— Да, Кристина… — недовольно вздохнул он, потому что она сбила его с важной мысли и, похоже, ничего не слушала.
— Я, скорее всего, не вернусь в ближайшее время… — Она чувствовала себя ужасно виноватой, но именно сейчас она вдруг поняла, что решилась независимо ни от чего… Первое время мучили сомнения, что она не справится здесь, не сможет… Но теперь эта уверенность вдруг появилась, и она придавала сил.
На том конце повисла напряженная пауза. Мужчина откашлялся.
— Проблемы с наследством?
Девушка вздохнула.
— И это, прежде всего, тоже… Мачеха, скорее всего, будет со мной судиться. И это затянется надолго… Нужно держать руку на пульсе. У нас тут всё… — девушка замялась, не зная, как объяснить в двух словах, — ужасно неповоротливо и непредсказуемо в судах…
Пауза затянулась вновь, и Кристина почувствовала новый укол совести.
— Значит, увольняешься, — констатировал очевидный факт коллега, который всегда был чуть больше, чем друг, и все же намного меньше, чем мужчина, который мог бы ее удержать, хоть иногда их и тянуло друг к другу… Точнее, его тянуло всегда…
— Да. На днях позвоню Оливеру… Он меня четвертует на прощание… Так что назад дороги мне не будет… — Кристина невесело усмехнулась.
— Скорее всего… — с такой же усмешкой подтвердил Гюнтер. Он все же прекрасно умел держать себя в руках. Возможно, именно это и удерживало их от сближения. Не хватало той искры, которая заставила бы ее вспыхнуть.
— Ты не волнуйся. Я тебя подстрахую, сколько нужно… — заверила она, прекрасно зная, что не это его беспокоит.
— А новая работа? — уже более сухо поинтересовался он.
— Мне сделали интересное предложение, но с ним пока ничего не ясно… Жду ответа после собеседования… Но если не получится, подыщу что-то еще…
— То есть… ты настроена решительно? — еще один деликатный уточняющий вопрос на прощание.
— Боюсь, что да… — кивнула она без каких-либо сомнений.
— Хочешь, приеду поддержать?
— Эм… — искренне смутилась она. — Я даже не знаю… Это было бы лишним… К тому же Оливер тогда…
— К черту Оливера, — в весьма непривычной для него резкой манере прервал ее Гюнтер. — Я могу взять отпуск впервые за два года.
— Гюнтер… — Кристина попыталась подобрать правильные слова, но в этот момент из ванной вышел Лука. Полностью обнаженный, конечно… Действительно, зачем нужна такая мелочь, как полотенце вокруг бедер, если ты сам дьявол-искуситель во плоти без единого изъяна?.. Девушка облизала губы и заставила себя отвести взгляд от божественной мужской фигуры, будто сошедшей с Олимпа… Все же хорошо, что Лука не знал немецкого, и хотя бы не мог слышать, о чем они говорили… — Понимаешь, я хочу начать все с начала и пока что не могу ответить тебе что-то определенное.
— То есть мы даже не можем просто провести время вместе вне работы? — Гюнтер вполне справедливо скривился в ухмылке. Наверное, это звучало обидно, но что она могла с собой поделать?..
— Можем, конечно… — немного испуганно пролепетала она. — Если это ничего не будет значить для тебя…
В трубке раздался прохладный смешок.
— Также, как для тебя… — протянул он мягко. — Что ж, спасибо, что сообщила мне первому насчет твоего увольнения. Скину тебе материалы на эту неделю. Помечу то, что ты обязательно должна успеть, прежде чем окончательно уйдешь. И все же сообщи поскорее Оливеру о своем решении. Нам придется думать, как быть дальше и искать кого-то на твое место.
— Конечно, — коротко выдохнула она, чувствуя, как неприятно засосало под ложечкой. — Когда ситуация здесь немного прояснится, я приеду на пару дней, чтобы забрать вещи и уладить формальности.
Гюнтер вновь немного помолчал.
— Хорошо, — с наигранным безразличием произнес он, словно разделительную полосу между ними провел. — Пока.
— Пока, — отозвалась она тихо и сбросила звонок, уронив руку с телефоном на колено.
— Неприятный разговор? — поинтересовался Лука, который уже надел на себя брюки и курил у открытого окна, вальяжно раскинувшись в кресле. Девушка пробежалась взглядом по его голому торсу. Сейчас вовсе не хотелось думать о плохом в его присутствии, поэтому она уверенно покачала головой.
— Нет, все в порядке. Кажется, я окончательно решила не возвращаться в Австрию… — призналась она.
— Я этому рад, моя девочка… — мягко улыбнулся он.
— Только не думай, что я остаюсь из-за тебя… — усмехнулась она с вызовом, скептически закатив глаза. Не очень-то хотелось тешить самолюбие этого пижона. Напротив, хотелось его подразнить. Лука ухмыльнулся в ответ с таким видом, будто прекрасно знал, что она лжет.
— Верни мне мою рубашку, солнышко… — произнес он вместо ответа, сладко затягиваясь на свой неповторимый манер, от которого у Кристины всегда мурашки бежали по коже.
— Ну уж нет! — кокетливо заявила она, запахнувшись поплотнее и отползая от него подальше на постели. — Она мне нравится…
— Кто-то так может остаться без завтрака и с горящей от порки попой… Забыла о моих предпочтениях? — поддержал он ее игру, но только голос его стал таким по-настоящему пугающим, что она вся вспыхнула. Боже, как он на нее действовал… Даже самая малая искра от него вызывала жаркое устойчивое пламя, просто стену огня… Что-то ей подсказывало, что его все-таки опасно провоцировать, но останавливаться и уступать совсем не хотелось. Хотелось узнать, что будет…
— А у тебя точно рука поднимется? — Девушка встала на колени, повернувшись к нему спиной и, легко покачивая бедрами, будто в эротическом танце, очень медленно подняла рубашку, обнажая голую попку. Внутри нарастала тревога, сладкий жар и предвкушение. Адреналин так и бурлил в венах, стуча в висках, в груди, в каждой артерии, заставляя задыхаться. Только мужчина в кресле не шелохнулся. Он чуть склонил набок голову, вновь затягиваясь, и любуясь ее прелестями, будто намеренно мучая ее ожиданием и неизвестностью.
