Елена удалилась в ванную, а он взял телефон и тоскливо пролистал короткую переписку с Кристиной. Затем открыл браузер и принялся по десятому кругу читать про диагноз дочери, про долгосрочные последствия и перспективы, про последние научные изыскания на эту тему и жизнь после. В груди тупо ныло, по коже проходился озноб. Провел рукой по лицу и отложил телефон в сторону. Откинувшись на подушку, прикрыл рукой глаза, чтобы не мешал свет от ночника, и сам не заметил, как задремал. Проснулся от нежных прикосновений к груди. Кое-как открыл слипающиеся глаза, в первый момент ничего не соображая, и только заметил тонкие женские пальчики, расстегивающие на нем рубашку. В предвкушении и сладком полусне позволил им обнажить его грудь и пройтись по коже от шеи до самого паха, по дороге задевая соски. Член поднялся навстречу этой ласке, тем более что перед внутренним взором так и плыло лицо Кристины, лукаво и счастливо улыбающейся, коварно затягивающей в путы своего обольщения, юной и прекрасной. Когда заботливые женские ручки расстегнули ремень и брюки, выпустив на свободу налившийся член, а над его пахом склонилась голова в светло-золотистых локонах, мужчина протянул руку и инстинктивно ухватился за женские волосы на затылке и потянул на себя, требуя немедленной ласки, заставляя тереться и брать в рот немедля.
— Подожди, не так быстро… — прошептал чуть встревоженный таким бесцеремонным обращением и сдавленный от неудобной позы женский голос, и Лука вдруг окончательно проснулся. Вид жены, грубо прижатой лицом к члену, вызвал резкое отторжение, ощущение противоестественности и чуждости. Он разжал руку и заставил себя расслабиться, позволяя ей делать, что она пожелает. Нежные мягкие губы и горячий язычок принялись осторожно и несмело ласкать и обследовать, а он закрыл глаза, пытаясь ни о чем не думать. Вытерпев несколько минут, все же поднялся и притянул девушку к себе, рассматривая ее пылающее лицо и сияющие глаза, как всегда смотрящие на него в немом восхищении. Провел тыльной стороной ладони по щеке, отодвинул за ушко прядь волос, коротко поцеловал в губы, затем спустил с острого плечика тонкую лямочку шелковой короткой ночнушки. Мягкие неспешные поцелуи в шею, в плечо, в небольшие аккуратные груди с острыми пиками розовых сосков — то, что всегда действовало на нее безотказно. Все же чуть прихватил волосы на ее затылке, крепче притягивая к себе и впиваясь в губы. Елена тихонько застонала, обвивая его шею.
— Ты не хочешь раздеться? — прошептала она едва слышно, как всегда не к месту прерывая момент.
— Нет. Хочу тебя прямо так и сейчас. — Он подмял ее под себя, задирая шелковый подол и сдвигая в сторону кружевные трусики. Приставил член к сухому влагалищу и толкнулся, вырывая из ее губ страстный стон. Продолжая покрывать нежными поцелуями ее шею и посасывать острые сосочки, мужчина отступил, но вновь подался бедрами вперед, на этот раз проникнув чуть глубже и сделав пару фрикций. Девушка под ним изогнулась, вовсе не сопротивляясь и явно выгибаясь навстречу.
— Поцелуй меня, — прошептала чуть дыша, запуская длинные тонкие пальчики в его волосы и ласково притягивая к себе. Лука закрыл глаза. С каких это пор он не мог видеть перед собой это чужое лицо, которое когда-то казалось красивым и родным, только теперь потеряло какие-то важные краски? Робкий женский язычок прошелся по его губам, осторожно пробуя их на вкус и прося ответной ласки.
В голове поплыли образы, хаотическая мешанина каких-то галлюцинаций из воспоминаний. Другой вкус, другой запах, другие тактильные ощущения и совершенно другой напор. «Что, совсем не думала о том, как я буду тебя сладко трахать, когда проиграешь?» — пронесся в мыслях собственный вызывающий вопрос другой женщине, которую хотел так, что даже руки тряслись от нетерпения. «Вообще-то думала о том, как я буду трахать тебя, когда выиграю я», — бесстыдно усмехнулась она, глядя ему в глаза. Впрочем, тут же вспыхнула, испугавшись последствий своей смелости. Да, в этом была вся Кристина… Она трепетала перед ним, боялась, сходила с ума, охваченная жаркой неконтролируемой похотью, но все же делала эти наглые выпады всякий раз, когда он уже готов был ее подавить. Она и тогда, семь лет назад, была такой же — скромницей, строившей из себя невинную нимфетку, но скромницей распутной, испорченной, импульсивной, пылкой. Она отзывчиво реагировала на его провокации и вызовы, а потом вечно корила себя за эту порывистость и несдержанность, потому что рядом с ним опасно было поддаваться соблазнам, ему опасно было доверять…
Лука с жадностью захватил женские губы, бесстыдно терзая и атакуя упругими толчками языка. Тонкие запястья оказались прижатыми к постели. Прерывисто и выверенно двигая бедрами, он сладко имел членом узкое влажно хлюлапющее лоно, то мучительно неспешно дразня и поглаживая, то отрывисто атакуя самый вход, то резко и часто ударяясь в глубину. С удовлетворением чувствовал, как с каждым движением нежная плоть набухает, крепче охватывая член, и нервно вздрагивает от подступающих спазмов. «Тебе нравится, когда тебя грязно ебут, Кристина? Или нравится это только со мной?» Перед внутренним взором встала красная пелена, как кровавый закат. Оторвался от женский губ и вонзился голодным укусом в сосок, всасывая его в себя, жарко потягивая, трепля в беспамятстве, щекоча языком и вылизывая. Громкие женские стоны и нежный лепет отозвались волшебной музыкой в ушах. Он принялся трахать яростнее и неразборчивее, все отчетливее упиваясь воображением и представляя себе совсем другую женщину, отчаянно бьющуюся под ним в нетерпении и стыдливом смятении.
— Чш-ш-ш, — зашипел горячо, накрыв ладонью судорожно хватающий воздух ротик. — Соси, — приказал коротко, насильно толкаясь указательным и средним пальцами между покорно разомкнувшихся губ. Закинул стройную женскую ножку себе на плечо, продолжая неистово долбить в жарко пульсирующую плоть и притираясь лобком к клитору. Сам зарычал от остроты эмоций, еле сдерживая на губах пьянящее имя «Кристина» и всасываясь в истерзанный и разгоряченный им сосок. Когда почувствовал ее оргазм, сам зарычал в унисон с женскими стонами, добивая, выкладываясь по полной, обильно кончая в отзывчиво пульсирующую глубину.
Как только почувствовал полное физическое удовлетворение, к горлу тут же подкатила горечь и отвращение к себе самому. Откинулся на спину, не в состоянии больше терпеть близость, но через некоторое время покорно обнял прильнувшую к нему жену одной рукой. Она все еще часто дышала, уткнувшись носом ему в грудь, и растерянно теребила пальчиками его вымокшую рубашку. Пожалуй, она была слегка в шоке от непривычного напора и уж точно ничего не подозревала о позорной подмене в его голове. Немного погладив жену по спине и поцеловав в макушку, собрался встать, чтобы сходить в душ, но Елена осторожно обняла, не пуская.
— Давай полежим еще немного. Мне с тобой так спокойно. Когда ты исчезаешь надолго, я какая-то потерянная… все валится из рук… особенно теперь…
Лука вздохнул и еще раз поцеловал на автомате.
— Как дела на фирме? — спросил он, чтобы вновь не возвращаться к теме болезни дочери.
Когда они поженились, он не захотел, чтобы жена и дальше работала переводчиком-референтом, мотаясь с одних переговоров на другие и обслуживая сторонних руководителей. Держать ее при себе, словно привязанную, тоже не посчитал корректным, да и сама она не была бы в восторге от такого постоянного соседства. Его скверный и требовательный характер Елена сразу разглядела и прекрасно понимала, что лишь роль жены давала ей те преимущества, каких не имели другие в его окружении. Жесткий, бескомпромиссный, он всегда драл с подчиненных три шкуры и редко прощал ошибки. Часто ей самой казалось, что любой ее промах мог опустить ее в его глазах, и потому боялась его осуждения, его разочарования…
