— В жизни по-всякому бывает, девочка… — его пальцы, теплые и грубоватые, заботливо отодвинули локоны, убирая прилипшие к губам волосинки за ухо. — Ты ни в чем не виновата. Я сам сделал неправильный выбор и совершил много плохих поступков, но это не значит, что я не имею права все начать сначала.
— Нельзя бесконечно все начинать сначала, когда тебе вдруг приедается собственный выбор… — В ее глазах плескалась боль вперемешку с сожалением и нежностью, он не мог ошибиться. Мужчина погладил прохладную нежную щечку, зарываясь кончиками пальцев в светлые пряди волос, которые трепал уже по-зимнему жесткий ветер.
— Ты слишком юная, чтобы это утверждать, — горько улыбнулся он. Она сделала судорожный глубокий вздох.
— Я просто не хочу, чтобы ты сделал мне больно, когда тебе опять все надоест или ты посчитаешь, что ошибся.
— Мне никогда не надоест…
— Ты не можешь этого знать…
Теперь на его скулах заиграли желваки, а глаза потемнели.
— Ты будешь жалеть…
— Я уже жалею, Лука… — рассердилась она, уловив в этих словах угрозу, которой отнюдь не было, — постоянно жалею.
Его пальцы наконец разомкнулись, когда она дернула руку еще раз. Несколько бесконечных секунд они смотрели друг на друга, будто запоминая черты, чтобы они навсегда отложились в памяти. Потом девушка развернулась и пошла, сама не зная куда. Район не был ей знаком. Ей просто нужно было сбежать, скрыться с его глаз, уйти из зоны его притяжения, потому что стоило ей хоть на миг позволить себе забыться, а ему не посчитаться с ее чувствами, все усилия сохранить собственное достоинство были бы растоптаны и стерты в пыль.
Заметив проезжающий мимо знакомый автомобиль, Кристина проводила его напряженным взглядом и выдохнула, когда он скрылся за поворотом. Остановилась и отдышалась, жадно втягивая в себя холодный воздух. Вызвала такси и попыталась привести мысли в порядок. Щеки все еще горели от недавних прикосновений, ноги плохо слушались. Этот день запомнится ей надолго… А сколько еще предстоит таких стычек, разборок и объяснений? Что-то подсказывало ей, что Лука не отступит… Пока что она даже не знала, радоваться ли ей или сокрушаться… Глупое сердце все еще восторженно трепетало от его недавней близости, игнорируя даже более важные обстоятельства. Лариса довела отца до тяжелейшего приступа и смерти?.. Ее могут обвинить в воровстве за то, что зашла в дом отца и взяла оставленный ей документ из личного тайника?.. Это казалось невероятным… и в то же время вполне возможным, учитывая характер мачехи… Внутри поднималось возмущение, негодование, злость. А еще чувство вины и беспомощности из-за того, что она и не догадывалась толком, что отец все это время жил рядом с чудовищем, и она этого даже не подозревала, не проконтролировала, не предотвратила несчастье… Типичная эгоистичная дочь, которая сбежала из дома при первой возможности, чтобы устроить свою жизнь, и забыла о существовании отца, который столько для нее сделал. Теперь, что бы она ни предприняла, человеческую жизнь уже не вернешь. Тем не менее, нужно было по крайней мере разобраться во всем… разделаться с этим жадным и озлобленным ничтожеством. Ей необходимо было снова срочно связываться с адвокатом, обсудить все эти новые неутешительные факты и что-то предпринять…
Но мобильник в сумочке зазвонил сам. Это была ассистентка директора по кастингу, с которой Кристине уже приходилось иметь дело.
— Кристина, здравствуйте. У Ольги Александровны сегодня появилось окошко. Вы могли бы приехать сегодня к трем в телецентр? Надеюсь, вы успели проработать наши материалы по техническому заданию? Хотелось бы провести сегодня демо-съемку выпуска. Возможно, ее просмотрят в вашем же присутствии и дадут окончательный ответ.
— Да, конечно, я подъеду, — встрепенулась она, с силой вырывая себя из всего этого безумия, от которого уже голова шла кругом. Кроме всего прочего, ей обязательно нужен был этот контракт и эта работа. Сейчас у нее просто не хватило бы моральных сил искать что-то еще настолько же перспективное.
— Тогда семнадцатый КПП, — отчеканил бойкий голос в трубке. — Пропуск на вас будет заказан. На месте лучше быть за полчаса. В три вы уже должны быть у гримера. Успеете?
Девушка судорожно глянула на наручные часики.
— Успею.
— Тогда ждем! Не опаздывайте!
Времени до встречи оставалось не так уж и много, а еще предстояло заехать домой и переодеться. Для отведенного ей образа необходим был деловой стиль сдержанной сексуальности. Классические элегантные костюмы и платья с нотками откровенности, но без пошлости и вычурности. Сегодня она собиралась надеть темно-синее платье-футляр с глубоким треугольным вырезом, рукавами две трети и имитацией белого воротничка и манжет от белой рубашки. Длина юбки на ладонь выше колена. Покрой ладно облегал тело. На ногах — классические темно-синие лодочки в тон ткани. С ее ангельской внешностью смотрелось все это излишне нежно, но строгая прическа немного компенсировала этот недостаток.
Добравшись до телецентра Останкино немного раньше назначенного времени, девушка уже в который раз поймала себя на мысли, что ее успокаивает вся эта обстановка. Конечно, она нервничала перед первой серьезной съемкой, но все же ощущение, что здесь было ее место, не покидало ни на секунду. Может быть, дело было в этих бесконечных, серых, уносящихся вдаль на полкилометра коридорах, чаще всего пустынных и спокойных. В них вовсе не чувствовалась та атмосфера ажиотажа и шумихи, которые обычно ассоциировались у всех с телевидением… Они помогали ей сосредоточиться и собраться с мыслями, а еще выкинуть из головы все лишнее.
Гримерка тоже пока что стояла пустой. Кристина оставила там вещи и решила заглянуть в студию. Операторы, звукооператоры, осветители уже были на месте и возились с оборудованием, а вот остального персонала пока что не было видно. Впрочем, не исключено, что они уже собрались в аппаратной и наблюдали сверху… Она подняла голову. На уровне следующего этажа находилось затемненное окно аппаратной, выходящее прямо в студию, но едва ли кто-то когда-то в него смотрел… Там все обычно сидели, уставившись в многочисленные мониторы, транслирующие съемку с любых ракурсов, так что она всегда будет тут, как на ладони. Почему-то это не смущало. В студии ей тоже было спокойно… Она не пугала ни габаритами, ни десятками объективов и микрофонов, ни огромными светящимися экранами, панелями и огнями, которые будут создавать атмосферу, придадут лоска, привлекут внимание зрителей… Благодаря им они не увидят ни монтажных элементов, ни многочисленных лиан проводов, ни черных тканей, создающих фон и защищающих от лишних источников света, словно кокон, оплетающих небольшое пространство для съемки посередине.
Когда она пришла сюда впервые, чтобы посмотреть свое новое место работы, ей показалось, что студия мертва. Она выглядела пустой, потрепанной, исцарапанной, бесцветной, заброшенной… Сегодня из нее убрали все лишнее, ее немного привели в порядок, включили освещение и огромные мониторы, которые будут транслировать репортажи, отображать необходимую для зрителей информацию или просто создавать дополнительный фон. Со столика и кресел в центре сняли защитную пленку. Вскоре это место совсем оживет, наполнившись гостями, зрителями и коллективом съемочной группы. Кристина окинула пока что пустующие ряды сидений для зрителей и сделала глубокий вдох. Спокойно. Нужно запомнить это состояние и сохранить его, чтобы не позволить себе паниковать.
