Кристина с каждой минутой все более явно ощущала, что ее пребывание здесь неуместно. Она уже практически была готова встать и уйти, когда предусмотрительно бросила взгляд на своего спутника. Лука мрачно и сосредоточенно курил, откинувшись на спинку стула и наблюдал за этой вакханалией сквозь презрительный и циничный прищур. За весь остаток вечера он больше не проронил ни слова. Благо, окучивавшая его актриса настолько оскорбилась его выходкой, что больше не вернулась за их столик. Первый порыв сбежать без предупреждения у Кристины прошел, когда она поймала на себе ответный мужской взгляд, темный, жесткий, пригвождающий к месту. Девушка сглотнула и все же слегка наклонилась к Луке, чтобы он расслышал.
— Ты не считаешь, что мы могли бы уйти? Мне не нравится это место, — произнесла она холодно и отстраненно, и вновь получила хлестким взглядом по лицу, будто пощечину.
— С чего бы вдруг? — отчеканил он в ответ, приподняв бровь. — Ты знаешь цель моего присутствия.
Кристина нахмурилась, затем набрала в грудь больше воздуха.
— Ты правда считаешь, что это и есть благотворительность? — наконец не выдержала она.
— Это мир больших денег, моя хорошая. И в нем ими распоряжаются, как считают нужным. Тут всем похер, что я думаю по поводу этого балагана. Так что мы останемся здесь, — отрезал он и отвернулся.
— Но… — вновь попыталась возразить она.
— Три миллиона, — перебил Лука, подняв руку.
— Три двести, — тут же ответили из другого конца зала.
— Три пятьсот!
— Четыре миллиона!
Девушка взглянула на ближайшую цифровую панель, на которой сейчас красовался роскошный комплект из рубинового ожерелья в виде тончайшей нити, на которую были нанизаны мелкие капли, усыпанные бриллиантами, и крупные цельные капли рубина чистейшей воды, а также удлиненных серег того же стиля. Она облизала губы, откинувшись на спинку стула, и стала в недоумении наблюдать, как местные толстосумы с веселым и упрямым азартом доводили цену за комплект до абсурда.
— Двенадцать миллионов триста раз. Двенадцать миллионов триста два. Двенадцать миллионов триста три, — торжественно отсчитал аукционист и ударил молоточком по отбойнику. Продано джентльмену за девятым столиком за двенадцать миллионов триста тысяч. — Аукционист указал молоточком в сторону Луки. Кристина тяжело вздохнула, но не успела прийти в себя, когда Лука поднялся и подал ей руку.
— Теперь пошли, раз больше не хочешь здесь оставаться.
Девушка подняла на него тяжелый взгляд и поджала губы, скрестив руки на груди. Затем оглядела присутствующих, некоторые из которых бросали на них любопытные и недоуменные взгляды. Видимо, уходить раньше окончания торгов все же было здесь не принято. Поразмыслив с полминуты, она встала самостоятельно, проигнорировав руку Луки, и мимо него прошла к выходу. Когда они оказались в пустом холле, почувствовала крепкую хватку на правой руке чуть выше локтя, а затем легкий рывок, заставляющий развернуться и упереться в мужскую грудь.
— В чем дело, Кристина? — недовольно прорычал Лука, удерживая ее за плечи.
— Это у тебя нужно спросить, — отчеканила она зло. — С чего ты взял, что можешь вот так мной командовать?
— Потому что я устал от твоих выходок!
— От моих отказов, если быть точнее? Не нравится, когда тебя отвергают? Так, может быть, пора уже принять тот факт, что я не твоя собственность?
— Очень спорный факт, солнышко… Учитывая, как ты постоянно на меня реагируешь. — В темном взгляде появились опасные всполохи желания, а соблазнительные губы скривились в привычной ухмылке. Разжав болезненную хватку, Лука тихонько вздернул ее лицо за подбородок краем указательного пальца, затем убрал руки в карманы, будто предоставляя ей полную свободу действий. — Если я попрошу тебя вежливо и учтиво, как джентльмен, коим не являюсь, ты соблаговолишь последовать за мной?
Глядя на него снизу вверх, Кристина пыталась совладать с неправильными чувствами, всегда бушующими рядом с ним. Затем краем глаза вдруг заметила их отражение в огромном зеркале. Он — высокий статный матерый красавец, со стильной идеальной укладкой, в дорогом костюме с бабочкой, вальяжный и полный нахальства как всегда. Она — эффектная яркая блондинка в экстравагантном черном платье в пол, которое постепенно перетекает в огненно-вишневый внизу подола. От левого бедра — длинный вызывающий разрез, стройные ножки обуты в вишневые туфельки, усыпанные крупными декоративными камушками. Талия перетянута витым золоченым пояском. Дух захватывало от такой красивой пары… и на них сегодня многие бросали восхищенно-завистливые взгляды…
— Красиво смотримся вместе, не так ли? — усмехнулся Лука, разворачиваясь к зеркалу и притягивая к себе девушку со спины. — У меня сегодня тоже вечер воспоминаний… — добавил он. — Только разница теперь в том, что моя малышка стала слишком строптивой, чтобы признать, как ей нравится подчиняться…
Кристина возмущенно покачала головой, но все же позволила взять себя за руку.
— Пойдем, заберем мое приобретение. Потом отвезу тебя домой и провожу до подъезда как галантный кавалер, коим тоже не являюсь.
По-прежнему борясь с безумными всполохами противоречивых эмоций и страхов, Кристина последовала за ним, терпеливо дожидаясь, пока он оформит сделку по покупке. Когда все было закончено, Лука приблизился к ней с черной бархатной коробочкой, поставил ее на ближайший столик, раскрыл и достал ожерелье.
— Разреши? — произнес Лука, хотя разрешение ему на самом деле вовсе не требовалось. Подойдя к Кристине сзади, аккуратно застегнул роскошное украшение на ее шейке, поцеловал и развернул к ближайшему зеркалу. — Ты прекрасна. Прошу, надень серьги. Я хочу, чтобы все это стало твоим… — прошептал он ей на ухо, едва заметно сжимая волосы у нее на затылке и чуть закидывая назад голову. Его повелевающий взгляд облил кипящим металлом, будто предупреждая, что возражать чревато. Кристина растерянно смотрела на свое, на их отражение. Камни и правда смотрелись на ней как влитые… особенно с этим платьем… на белой нежной коже, оттененные шелковыми светлыми волосами. Во рту пересохло. Уже предвидя очередной конфликт, опустила глаза, беспомощно облизывая губы.
— Прости, не нужно было… — прошептала едва слышно.
— Кристина… — раздался в ухе предупреждающий горячий рык.
— Я не могу это надеть и… принять… — выдавила она из себя.
— Что это значит? — мужской голос резко похолодел, брови нахмурились, глаза потемнели, пальцы крепче сжали волосы на затылке, и мужское лицо нависло над ее, вынуждая залиться жаром.
— Эт-то значит, что я не могу принять… т-такой дорогой подарок от тебя… — наконец высказала она все, что должна была.
— Что, прости? — в резком голосе послышались высокие нотки недопонимания и низкие глубокие ноты нанесенного оскорбления. Кристина высвободилась из его хватки и отступила спиной к зеркалу, замечая, что на них смотрит находящийся неподалеку персонал и случайно вышедшие прогуляться гости. Девушка стала судорожно расстегивать ожерелье, сняла и тут же протянула ему, а когда он не взял, положила в коробочку на столе, чувствуя, как пальцы предательски дрожат.
