Его ладони сильно давили мне на плечи, причиняя боль и не давая дышать полной грудью. Осторожно зашевелилась под ним, чтобы слегка высвободиться, но невольно опустила взгляд и скользнула им по зависшему надо мной на четвереньках нагому мужскому телу — мускулистому, мощному, напряженному, возбужденному до предела. Огромный тяжелый член каменным идолом нависал над моим животом. Таким орудием он мог проткнуть меня насквозь, не то что девственности лишить. Захлебнулась страхом, но вместе с тем вся залилась краской и переполнилась жаром, когда его лицо вдруг резко склонилось к моему, будто ища поцелуя. Только вместо этого он, едва касаясь кожи носом, очертил надо мной странные движения головой. Не сразу поняла, что он обнюхивал меня всю, горячо и влажно ткнувшись в шею, в щеку, в губы, а потом зарывшись лицом в волосах. Жаркий отклик на эту необычную ласку отдался пульсацией внизу живота и волнующим бесстыдным животным желанием. Будто почувствовав мой отклик, этот одичавший красавец поднял голову и произнес:
— Спусти джинсы. — Эти слова прозвучали, как приказ. Оторопела от такого поворота, не сразу поверив, что он это всерьез. Даже не знаю, с чего я взяла, что он, в отличие от других, станет спасать меня, как прекрасный принц, а не принуждать к какому-то жуткому дикому ритуалу, на который я вовсе не соглашалась.
— Н-не н-надо, Д-денис… — пролепетала жалобно, надеясь воззвать к его разуму. Неловко зашевелилась, пытаясь сдвинуть его руки с плеч, но они намертво пригвоздили к земле, глубоко зарыв в пушистый снег.
— Я сказал… спусти… джинсы… — прорычал он неестественным для человека низким хрипящим голосом. — Ты моя. Я хочу тебя взять.
В этих словах не было жалости, нежности, обещания спасения. Только властный приказ, идущий из глубины какой-то древней ничем не рушимой сущности, которая все равно возьмет свое, потому что создана для того, чтобы брать.
— П-пожалуйста… не здесь… — зашептала срывающимся голосом, чувствуя, как ледяные щеки обжигают горячие слезы. Он склонился и слизнул мокрую дорожку на коже, обжигая шершавым языком.
— Здесь и сейчас… — утробно прошептал на ухо, требовательно ткнувшись членом мне в живот.
Вся задрожала, понимая, что шансов на спасение нет. Это больше был не Денис… во всяком случае, сейчас… Разговоры с ним были бесполезны. Его не волновала моя мольба. Сейчас он был возбужденным самцом, а я завоеванной им в честном бою самкой, в которой он чуял невольный чувственный отклик на его призыв. И то, что кипело в глубине его глаз, опасное, смертоносное, неукротимое, говорило, что, стоит мне не подчиниться, жалости не будет.
21
Его руки переместились на снег, справа и слева от моих плеч, обозначая края границ, за которые едва ли стоило переходить… Да я бы и не посмела больше ослушаться. Слишком много натерпелась за сегодня… Поняла, что может быть и хуже. Осознала, наконец, о чем были все эти разговоры и намеки… Теперь либо он, либо кто-то другой. По крайней мере, его не радовала такая перспектива, и он не злорадствовал, не наслаждался своей властью, не собирался со мной позабавиться…
Трясущимися руками приспустила брюки вместе с трусами почти до середины бедер, чувствуя, как кожу ягодиц обжег ледяной снег, а мое лицо — мужское дыхание. Толком не успела задрожать от нестерпимого холода, как Денис вдруг резко расстегнул молнию и рванул вниз мою куртку, спустил ее с рук, протаскивая подо мной, и подстелил под попу. Как заботливо… Подняла на него взгляд, пытаясь уловить какие-то эмоции в его глазах, но это по-прежнему был лик зверя с человеческим лицом, а не человека… Он пожирал голодным затуманенным взглядом и не желал давать ответов. Только пылающее мужское тело тут же накрыло сверху, придавило, обдало жаром, растапливая холод и заставляя забыть о том, где мы находились и что только что происходило. Его огромный член настойчиво терся о мой живот, почему-то вызывая ничем не объяснимую ответную реакцию между ног. Яркая пульсация, вскипающее острое желание, пронзающая потребность в проникновении, в слиянии с этим сильным властным самцом — вот что мной овладело безраздельно в этот момент.
Подалась вперед, прогнулась, с жадностью припала к его губам, когда они набросились на мои в припадочном, по-животному диком поцелуе. Его рот терзал, кусал, ласкал, язык требовал впускать его глубоко внутрь, посасывать и послушно лизать. Робко обвила его шею, зарываясь пальцами в густые темные локоны. Вся вспыхивая от огненных ласк и трений, беспокойно переместила руки, пытаясь исследовать ладонями раскаленную кожу парня не плечах и груди. Она была гладкой, горячей, рельефной от перекатывающихся под ней мускулов. Задыхаясь от толчков его языка во рту и безжалостно терзающих губ, почувствовала проскользнувшие под пальцами твердые бисеринки мужских сосков. Мужчина издал утробное урчание. Черт… он был таким страстным и красивым даже на ощупь…
Открыла глаза как раз в тот момент, когда сильные руки нетерпеливо рванули вверх мой свитер и сдвинули лифчик. Горячие губы тут же опалили грудь, засасывая сосок, болезненно вбирая в себя нежное мягкое полушарие, сминая, потягивая, бесстыдно причмокивая и обводя шершавым языком. Невольно задрожала от остроты ощущений, инстинктивно пытаясь освободиться, но молниеносное движение его рук приковало к земле мои запястья, топя их в снегу. Бессильно откинулась назад, позволяя этому дьяволу похотливо пожирать свое тело и глядя в небо. Оно раскинулось над нами головокружительным густо-синим куполом, по которому кто-то щедрой рукой разбросал пригоршни звезд… Где-то справа ледяным диском из белого золота ослепительно ярко сияла Луна, и казалось, что мы лежали в этой огромной снежной долине, залитой призрачным светом, будто на ладони у какого-то древнего существа, наблюдавшего за нами беспристрастным скучающим оком. Даже успела в удивлении заметить, что мне совсем не холодно. То ли жар моего безумного любовника согревал, то ли сама я пылала в адском пламени сладострастия, то ли мои рецепторы сошли с ума от перенесенного стресса, и я больше не могла отличить лед от пламени.
— Денис… — зашептала горячо и застонала в голос, когда он впился ртом в другую грудь, изводя ее своими дикарскими ласками, от которых все тело выгибалось в припадочном экстазе. Чувственные, сладко пожирающие губы заскользили вниз по животу, а рука на некоторое время задержалась на груди, выкручивая сосок. Приподняла голову, встречаясь взглядом с горящими желтым пламенем глазами, опасными, жуткими, голодными… Вскрикнула, когда мужчина вгрызся в нежные лепестки внизу живота губами, глубоко проникая между ними длинным, шершавым, горячим, вовсе не человеческим языком. Пойманная в ловушку его рук и собственных приспущенных джинсов, даже не могла разомкнуть или вытянуть из этой крепкой хватки ноги. Возбужденный хищник увлеченно наслаждался этой сладкой пыткой, наблюдая, как мое тело нервно вздрагивает и выгибается от его умелых ласк. Физически почувствовала, как по замерзшим ягодицам потек горячий сок моего возбуждения, а Денис зарычал по-волчьи яростно, пробуя меня на вкус и наслаждаясь моей готовностью к тому, чего он так желал.
Его язык стал проникать глубже, лаская трепетный бугорок и мягко проскальзывая в лоно. Все тело скрутило напряжением и судорогой нетерпения. Еще пара этих бесстыдных движений — и меня накрыло волной ни с чем не сравнимого экстаза. Звездный небосвод закружился над головой, унося в какую-то неведомую вселенную. Сладкая пульсация заставила выгнуться дугой, крепко стиснуть в ладонях ледяной снег и издать нечеловеческий стон удовольствия, похожий на вой, каким сегодня оглашали лес волки.
