ГЛАВА 32
Как уже было с ней здесь когда-то, Марьяна снова потеряла счет времени, поэтому, когда за дверью снова послышались шаги, а затем щелчок замка, она вся встрепенулась и вспыхнула, обливаясь холодным потом. Если Барон вновь на нее нападет, у нее просто не хватит сил для сопротивления, она не сможет, не выдержит это издевательство вновь… Только зубы и кулаки сами почему-то невольно стиснулись, готовясь, если нужно, к защите. На этот раз она не пыталась спрятаться, забиться в угол и закрыть лицо, а вместо этого подскочила на ноги и невольно сгруппировалась.
Из-за двери показался тот же самый врач, Владимир. Вид у него был озабоченный и нервный, но было заметно, что он, как и она, испытал облегчение, увидев, что с его тайной пациенткой все в порядке.
— Пошли, — с порога позвал он и тут же потянул ее за локоть, как только она приблизилась. — Снова провожу тебя в туалет и воды дам. Времени у нас мало, так что поторапливайся и никаких вопросов.
Не задавать никакие вопросы как раз было труднее всего. Она даже не знала, сколько времени прошло с момента ее заточения и с предыдущего визита дока. В туалет ей и правда хотелось невыносимо. Интересно, что бы она делала, если бы о ней никто не вспомнил и не позаботился?! Лучше было не думать о такой перспективе, ведь и док не вечно будет с ней носиться, да и Виктор непременно о ней вспомнит когда-то. Сейчас же их с доком сопровождал один охранник, который дышал в спину и не позволил бы лишнего общения. Только оказавшись одна в туалетной комнате, Марьяна немного выдохнула и взглянула на себя в зеркало. Что-то в собственном взгляде ей показалось чужим, незнакомым, немного пугающим. Наверное, просто осунулась, устала, проголодалась, измучилась… Даже между бровей пролегла тоненькая упрямая черточка. А еще у нее по-прежнему ломило все тело, в руках и ногах ощущалась противная слабость, голова слегка кружилась. Управившись и еще раз умывшись, девушка уже собралась выходить, но в комнату вдруг заглянул док. Он вынул что-то из кармана и поспешно протянул ей, насильно вложив в руку.
— Выпей прямо сейчас, — быстро пояснил он почти неслышно одними лишь губами. Марьяна взглянула на собственную ладонь и с удивлением обнаружила там колбочку с кровью. Не веря своим глазам, она вопросительно подняла взгляд на врача. — Здесь нет камер, — так же тихо ответил он.
Лишние вопросы не требовались. Она только никак не могла поверить, что этот незнакомый человек, этот врач, которого она видела второй раз в жизни, вдруг почему-то решил ей помочь, да еще передавал ей кровь Ника… Ведь это была его кровь… Какие тут могли быть сомнения и чью еще кровь он мог бы предложить ей пить… Но на самом деле времени на размышления у нее просто не было. Девушка быстро откупорила колбу и опрокинула ее в рот, не совсем рассчитав, что такое количество проглотить залпом будет непросто. Горло перехватило спазмом тошноты. Ее чуть не вывернуло наизнанку, но она удержалась, заставляя себя глубоко дышать. Черт, как же было противно и дико… На глазах выступили слезы, но по телу вдруг разлилось знакомое тепло и сил, кажется, немного прибавилось.
— Как моя сестра?
— С ней все в порядке.
— Почему вы мне помогаете? — едва слышно прошептала она.
— Потому что я врач, а не живодер. — В сказанных словах девушка уловила мрачную решимость. Наверное, другие объяснения уже были не нужны.
— Н-никита что-нибудь просил мне передать? — сменила тему она.
— Нет… Только это… — Владимир забрал у нее колбу и убрал к себе в карман. Марьяна заметила, что рука у него дрожала, но все же он уверенно открыл перед ней дверь, выпуская наружу. Прогулка была закончена. Ее снова ждало заточение и неизвестность.
***
Виктор терпеть не мог больницы. Раньше он как-то не задумывался об этом, но сейчас вдруг понял, как он всегда их ненавидел. Иногда отец брал его с собой навестить каких-то якобы добрых друзей, которые слегка прихворали, покупал им конфеты, цветы, фрукты и всегда радушно улыбался, говорил мягко, дружелюбно, даже заискивающе, но фальшиво… На самом деле это всегда оказывались тяжело изувеченные насильственным путем люди, с которыми отец вел, как он это называл, жесткие переговоры. Из их тел отходили какие-то трубки… катетеры, капельницы, послеоперационные дренажи, кало- и мочесборники… у них были переломанные руки или ноги, иногда тяжелые ожоги или изуродованные лица… Виктора всегда тошнило от них, и он боялся и отца, и этих жутких пациентов, которые их ненавидели… Почти всех их трясло до истерики, они либо плакали и умоляли о пощаде, либо плакали молча и соглашались на все. Виктор пытался быть таким же безразличным к их страданиям, как отец, пытался насладиться своей силой и преимуществом, но воображение невольно подсовывало ситуации, в которых он сам оказывался на их месте… Это было жутко — видеть себя со стороны таким беспомощным, жалким и страдающим… Теперь ему, кажется, предстояло снова во всем следовать за отцом… Только справится ли он? И неужели это — единственный верный способ?
Барон кивнул охране и зашел в палату, где лежала девочка. Да, ее вид действительно внушал опасения… и невольно поднимал в груди какую-то смесь сострадания и брезгливости. Неужели он правда стал таким, как отец? Нет, мучить он ее не собирался, но назвать его планы невинными тоже едва ли было можно… Она, вроде бы, спала, он подошел и всмотрелся в осунувшееся бледное лицо, но ее глаза вдруг открылись, красивые такие зеленые глазки, как у Марьяны… Правда, глаза были единственным, что в ней осталось красивого. Виктор заставил себя мягко улыбнуться и предстать перед ней беспечным и расслабленным, эдаким хозяином положения, рубахой-парнем.
— Кто вы? — девочка вся напряглась, даже попыталась привстать, но Барон присел на край кровати и уперся руками в постель по обе стороны от ее талии.
— Я Виктор. Друг твоей сестры. Можешь меня не бояться.
Девочка нервно сглотнула и нахмурилась.
— Что-то у нее появилось много друзей, о которых я ничего не знаю, — строго произнесла она, окидывая его всего быстрым оценивающим взглядом.
— Она никогда обо мне не рассказывала?
— Она скрытная… Но о вас она рассказывала не как о друге…
— Вот как… По крайней мере честно… — Барон ухмыльнулся. — Что ж, скрытность — хорошее качество. Никто не любит болтунов.
— А тем более преступников… — В этих словах уже явно прозвучало обвинение.
На этот раз Виктор рассмеялся, сверкая белоснежными зубами.
— Ты очень похожа на свою сестричку… Тебе никто не говорил? Так же остра на язычок… — Мужчина погладил кончиками пальцев щеку девушки и обвел линию подбородка, вызывая у нее легкий румянец и сбивая дыхание. — И когда-нибудь ты повзрослеешь и станешь такой же красивой, как она.
— Очень сомневаюсь, что у меня будет такой шанс, — упрямо выпалила Настя, облизывая губы и вся ощетиниваясь, как колючий ежик. Виктор выждал небольшую паузу, во время которой пересел ближе к Насте и потянул к себе одну из ее подушек.
