— Ни за что бы не подумала, что это место как-то связано с вампирами… — растерянно выдохнула она. — Красивое здание… Мы столько раз проходили здесь с подружками, когда гуляли по центру… Даже фотографировались… — на миг она осеклась, вспомнив, что никаких подружек у нее уже очень давно не было. — Со школьными подружками… — зачем-то уточнила она. — Это было опасно?
— Едва ли… — пожал плечами Никита. — Вампиры обычно не хотят иметь проблем с законом, а потому не трогают несовершеннолетних, особенно те, что предпочитают взаимодействовать с социумом. Но вот если бы ты что-нибудь прознала об этом месте и заявилась сюда с просьбой тебя обратить, тогда… Сложно сказать, до чего бы это дошло… Когда жертва сама идет к тебе в руки, это провоцирует на разное…
Да уж, это весьма походило на их с Ником историю… Она ведь заявилась к нему сама… Марьяна кивнула, набирая в грудь побольше воздуха, и прошла внутрь, в прохладный белоснежный и сверкающий холл, от которого даже глаза слепило, как от чистейшего, искрящегося на солнце снега. По огромному помещению сновали люди: дорого одетые постояльцы, портье в белых костюмах с тележками, груженными чемоданами, всякий другой народ. Кто-то спешил на деловую встречу, кто-то на романтическое свидание, кто-то на трапезу в одном из роскошных ресторанов, и от этой великосветской атмосферы захватывало дух… На нее и ее спутника бросали случайные, не слишком одобрительные, слегка удивленные, а иногда и вовсе ошарашенные или брезгливые взгляды. Видок у них был явно не подходящий для этого респектабельного места. Девушка невольно опустила взгляд на свои перепачканные в земле и крови джинсы и окончательно смутилась.
— Добро пожаловать в наш отель. Прошу пройти со мной, — вдруг вырос перед ними, будто из ниоткуда, весь лоснящийся от помпезности и чопорности метрдотель. В его глазах мелькнуло нечто опасное — недовольство, неприязнь, высокомерие, что совсем не понравилось Марьяне. Однако Ник не обратил на это ни малейшего внимания и, ничуть не смутившись, двинулся за ним следом, крепко держа девушку за руку и не оставляя ей никакого выбора. Впрочем, ей сейчас все равно некуда было податься… Вернуться домой к родителям, как-то с ними объясняться — это казалось немыслимым, и об этом пока не было сил думать. Не выпуская из поля зрения спину их провожатого, Марьяна продолжала с любопытством рассматривать великолепные дворцовые интерьеры. Между тем, их повели не через главный холл, не к центральным лифтам и не к парадной лестнице на второй этаж, а куда-то в сторону, в незаметную дверь где-то за стойкой ресепшен. Там их ждала длинная просторная крытая галерея с колоннами, с одной стороны выходящая на уютный и богато украшенный цветами атриум. Марьяна предположила, что этот проход был, скорее всего, закрыт для широкого круга посетителей, зато существенно сокращал путь к тому месту, куда они направлялись. В конце галереи, на противоположном ее конце, была дверь, через которую они прошли к лифту. Он и доставил их на четвертый этаж. Метрдотель остановился перед огромными двустворчатыми дверьми и услужливо приоткрыл перед ними одну створку, пропуская вперед.
— Императорский люкс полностью в вашем распоряжении. Все необходимое вам принесут, — коротко кивнул он, спеша удалиться с гордо поднятым подбородком.
— Я бы хотел видеть главного, — чуть преградил ему путь Никита. Метрдотель весь напрягся, будто ощетинился, но поднял на Ника ничего не выражающий, смотрящий сквозь него взгляд.
— Не в таком виде, — отчеканил он с показным безразличием. — И не сейчас. Он сам вас вызовет, если посчитает нужным.
Несколько секунд двое мужчин буравили друг друга взглядами. Служитель отеля все с тем же каменным выражением на лице, Никита — с насмешливым превосходством. Когда метрдотель наконец удалился, оставив Ника и Марьяну одних, девушка не выдержала.
— Не очень-то теплый прием… — с тревогой заметила она. — Что-то случилось?
— Не думаю… — чуть нахмурился вампир. — Во всяком случае, мы узнаем это только тогда, когда хозяин этого места сам посчитает нужным…
— Ты хорошо знаешь этого человека?
— Он не человек. И всегда меня недолюбливал…
— Но с Настей все будет в порядке?
— Алекс — порядочная тварь, но соблюдать условия контракта умеет. С ней все будет в порядке. Он обещал ее вытянуть…
Не вполне довольная этим ответом, Марьяна обвела настороженным взглядом комнату, в которой они оказались — нечто вроде элегантной прихожей в стиле дворцового рококо с изящной мягкой мебелью, разномастными золотыми зеркалами, комодом со старинным дисковым телефоном, с мягкими коврами на полу и тяжелыми шелковыми портьерами на окнах… Арка справа вела в огромную гостиную, а слева тут располагалась кованая лестница с золочеными перилами, ведущая куда-то на второй этаж.
— Очень красиво… — искреннее восхитилась она, но напряжение все же не отпускало. — Здесь точно безопасно?
Ник огляделся, оценивая когда-то знакомую обстановку, в которой совершенно ничего не поменялось за столько лет, и вдруг осознал, что они наконец-то остались наедине.
— Мне кажется, или мы уже играли в эту игру? — сладко ухмыльнулся он, уверенно оттесняя девушку к закрывшейся входной двери, приподнимая кончиками пальцев ее подбородок и ласково поглаживая ее приоткрытые губки.
— В какую именно?.. — Марьяна сглотнула и облизалась, невольно провоцируя в нем демона.
— Здесь самое безопасное место для нас на данный момент… Но ты никогда не будешь в полной безопасности рядом со мной…
Девушка заставила себя улыбнуться этим неоднозначным намекам, но слишком много мыслей и чувств не давали покоя и не позволяли расслабиться.
— Ник, я… боюсь за Настю… и мои родители… они… Ты уверен, что…
— Я уверен, — перебил он этот поток ее тревог и позвал, заставляя тут же затрепетать, даже не касаясь ее тела. Опираясь о дверь рукой и нависая над ее замершей в предвкушении фигурой, он с наслаждением наблюдал, как залились краской ее щеки, как налились кровью ее алые губки, как под футболкой выступили твердые бусинки сосков, а грудь начала вздыматься чаще. — Нам обоим нужно расслабиться, зайка… Не думаешь, что мы это заслужили?
— Наверное… — слабо выдохнула она, трепеща ресницами и вновь облизывая соблазнительный ротик, будто специально его мучила после такой нестерпимо долгой разлуки.
— Ты ведь хочешь меня, Марьяна? — его губы провокационно коснулись ушка, обжигая и леденя до озноба, а потом принялись покрывать короткими невесомыми поцелуями шейку, щечку, плечо, оставляя за собой дорожку разбегающихся во все стороны мурашек.
— Я… хочу тебя, Ник… — выговорила она, едва дыша, еще больше краснея и подставляя себя всю его нежным ласкам.
Мужчина скривил губы в довольной улыбке, затем неспешно стянул с себя футболку, отбросив ее в сторону. Туда же полетели и ботинки, затем ремень и брюки. Он стоял перед ней красивый, обнаженный и возбужденный, ничуть не смущаясь и будто ожидая чего-то.
— Твоя очередь… — улыбнулся он. Немного замешкавшись в смущении, девушка потянулась к застежке на своих джинсах, когда вдруг раздался уверенный стук в их дверь, который заставил Марьяну вздрогнуть.
