— Вот как… — наконец выговорил он. — Компромат на старых друзей может стать очень приятным сюрпризом… Надеюсь, это и правда окажется любопытным. Что ж… по рукам… Скоро тебе принесут одежду и выпустят. Но учти… если твоя информация окажется лажей или если ты вдруг попытаешься сбежать, я не стану тебя обращать, а просто отдам своему знакомому, который любит забавляться с красивыми мальчиками. Вижу, он уже неплохо над тобой потрудился… Надеюсь, в следующий раз вы найдете общий язык.
Мужчина встал со своего места и, не торопясь, проследовал к выходу. Двое сопровождающих прошли за ним, а Виктор так и остался сидеть у стола, ошарашенно глядя в пол воспаленными от слез глазами и тяжело дыша.
Как только дверь закрылась за посетителями и в двери провернулся замок, холодный кошмар внутри, лишающий всех сил, начал потихоньку отступать. Пытаясь отдышаться и прийти в себя, Барон поднял дрожащую левую руку и взглянул на выведенное на тыльной стороне ладони имя «Лада». Как мог он столько лет оставаться слеп и глух и дорожить памятью о том, кто убил его мать?! Как мог он оставаться таким глупцом и не убить этого человека задолго до того, как он умер сам?! Может быть, просто боялся узнать правду и предпочитал оставаться в неведении? Почему-то именно сейчас нагрянули детские воспоминания и заставили захлебнуться слезами и рыданиями. Хорошее в его памяти было связано лишь с матерью. С ее смертью в его жизни осталась лишь жестокость, преодоление и боль. Эти кровососы знали, на что надавить, чтобы вышибить у него почву из-под ног, чтобы его сломать… Только теперь он тем более не поддастся. Как бы там ни было, он сын своего отца, и все, кто посмел причинить ему боль или помешать осуществлению его планов будут наказанывыдохнул Виктор и с яростью. Он сделает все, чтобы выкрутиться и стать бессмертным, а потом все исправить… В легкие наконец-то ворвался воздух, позволяя дышать свободнее.
— Суки, блядь… — отер мокрую щеку, обожженную слезами.
Жадно поглощая ее сладкие губки и язычок, Ник принес Марьяну в ванную и спустил с рук, продолжая пожирать ее взглядом в предвкушении новых ласк и пьяного, дикого, животного наслаждения с этой нежной красивой девочкой, которая по-прежнему трепетала перед ним, как в первый раз. Только сейчас не будет никаких укусов, никакой жестокости, никакой крови… Эта зайка не заслуживала подобных зверств, ее хотелось замучить лишь долгими пытками удовольствия… Сейчас она вся дрожала, задыхалась, пылала — оторваться от нее было невыносимо трудно, но в комнате вдруг зазвонил телефон, обрывая обманчивую идиллию. Ник заставил себя выпустить ее из объятий, выйти в спальню и взять трубку.
— Через полтора часа, — сухо сообщил чей-то незнакомый мужской голос. Звонок тут же прервался, но других пояснений ему и не требовалось. В конце концов, пришло время расплачиваться за оказанные услуги. На миг он позволил себе стиснуть зубы и трубку в руке, прежде чем положить ее на место. Ему нужно было увидеться с Алексом, прежде чем идти на риск, но, похоже, такой возможности никто не собирался ему предоставлять.
— Что-то случилось? — встревоженно спросила Марьяна, когда он вернулся к ней в ванную, но не смог снова к ней приблизиться.
— Нет… — Наверное, его ответ прозвучал рассеянно и неубедительно, потому что девушка вся напряглась и сделала шаг к нему навстречу.
— Подожди меня здесь пару минут. Ладно? — шепнул он ей на ушко, погладив по волосам, а затем прошел в просторную душевую кабинку, включил воду и подставил под мелкие кусающие горячие струи лицо, волосы, все тело… Хотелось смыть с себя грязь чужой крови, грязь этих ужасных убийств, грязь собственной смерти, а еще ему нужно было время, чтобы овладеть собой… Ник взял с полки шампунь, намылил волосы, смыл и обернулся через плечо, позволяя воде омывать его всего и с довольной ухмылкой встречая ее завороженный взгляд. Конечно, она смотрела на него, любовалась… и это доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие… Член вновь начал подниматься, и Ник знал, что долго сдерживаться в таком состоянии он просто не сможет. Тем не менее, он отвернулся, взял гель для душа, налил на ладонь и с наслаждением принялся натирать кожу, когда вдруг услышал звук открывающихся дверей душевой, а потом почувствовал осторожное прикосновение девичьих рук к спине. Низ живота скрутил спазм похоти, а сердце переполнилось теплом, когда ласковые прохладные ладони прошлись вдоль позвоночника, по плечам, обвили его торс, и любимая девочка прильнула к нему сзади всем телом, приложив пылающую щечку к широкой мужской спине.
— Хочу с тобой… — прошептала она с доверчивой искренностью.
— Ты ведь знаешь, чем это закончится… — Ник погладил ее руки.
— Догадываюсь… — Она сжала его крепче, не давая развернуться и будоража все нервные окончания шелковыми прикосновениями кожи к коже.
— Вот как… — Ник сжал ее руки, обвивающие его торс, с силой разомкнул и потянул ее к себе, оттесняя к стене. Теперь она стояла перед ним, голая, мокрая, возбужденная, и была полностью в его власти.
— Через полтора часа у меня встреча в ресторане внизу, — поставил ее в известность он, тем временем выдавливая на руку приличную порцию геля для душа и вспенивая ее между ладонями. — И лучше мне привести себя в порядок к этому времени. Меня, конечно, в любом случае не выгонят из отеля, но из ресторана вполне могут выставить, чтобы не портил аппетит и настроение здешним гостям своим недостойным внешним видом… — Его порочная улыбка воспламенила ее щеки, его горячие мыльные руки коснулись ее шеи, обласкали ее со всех сторон, запутались в уже намокших волосах и скользнули вниз по плечам, а затем снова вверх, оставляя после себя полосы белоснежной душистой пены. Под пальцами он чувствовал ее учащенный пульс и дыхание.
— С кем ты встречаешься? — поинтересовалась она, млея под неторопливыми ласками его мыльных горячих ладоней на спине, на животе, на бедрах. Ее прикосновения к мужской коже были гораздо более робкими и мягкими, но от этого у Ника только возрастало волнение и нетерпение.
— Тут есть свои старинные традиции, которые лучше не нарушать, — невозмутимо ушел от прямого ответа Ник, усмехаясь показной стойкости своей наивной зайки, еще не привыкшей к тому, что от него бесполезно скрывать эмоции и ощущения, даже некоторые мысли. Его руки проскользнули по холмикам женской груди, дразня торчащие розовые сосочки, неспешно закружили по ним, вызывая у нее дрожь.
— М-мне м-можно пойти с тобой? — выдохнула она, закрывая от блаженства глаза, выгибаясь, нетерпеливо поглаживая его рельефные мускулы под гладкой намыленной кожей и впиваясь коготками в его плечи.
— Нет, зайка… Тебе лучше не покидать номер… — Мужские пальцы болезненно-сладко сжали упругую девичью грудь, соскользнув на сосок, чтобы подвергнуть долгой волнующей пытке и его, а затем ладони принялись намыливать все ее тело, окутывая жаром, нежностью, страстью.
— Но, Ник… — жалобно прошептала Марьяна, уже теряя нить разговора от его прикосновений и поцелуев, которыми он стал покрывать ее лицо. Не в состоянии больше терпеть, Ник требовательно направил ее руку к налившемуся силой члену и тяжело задышал, наслаждаясь неторопливыми, чувственными передвижениями женских пальчиков вверх вниз вдоль ствола, а потом по кругу на самой головке. Сгорая от желания и понимая, что его девочка давно готова, вампир чуть склонился и подхватил под колено ее ногу, одним рывком перемещая девушку под теплые потоки душа и прижимая ее к стене своим телом. Стоящий колом каменный член потерся о ее скользкий животик, вызывая дрожь и спазмы возбуждения, а затем уверенно направился вниз и вновь вверх, толчком входя в узкую, разгоряченную, истекающую нектаром щелку.
