Девушка закусила губу, понимая, что практически ничего не добилась. Собственные планы повлиять на что-либо вдруг показались ей ужасно глупыми и наивными. Лучше ей было вообще сюда не приходить и добиваться ответов от Ника… От бессилия хотелось плакать, только не здесь, не при этом монстре.
— Я… поняла… — прошептала она, задыхаясь от охватившей паники, и встала. Больше она не могла здесь находиться. К чему все шло, она догадывалась. Ужасные предчувствия только усилились. Турнир Багрового Кубка не сулил ничего хорошего для Ника. Он будет сражаться на поединках, и, судя по всему, эти поединки будут ужасны. Пытки на грани болевого порога?! Клиническая смерть?! Голова шла кругом, мышцы казались ватными.
— Куда же ты, Марьяна? — вдруг услышала она уже в который раз изменившийся тон Алекса Бренера. Теперь его слова звучали с нескрываемой насмешкой и высокомерием. Она взглянула на него — в его крокодильих глазах горели желтые опасные огоньки, да и держать он себя стал совсем по-другому, вовсе не как уставший от жизни умудренный опытом старец, а как сильный, уверенный в себе хищник, молодой и наглый. Он чуть прикусил губу, затем искривил ее в усмешке и обвел замершую девушку похабным облизывающим взглядом. — А я-то наивно надеялся, что ты составишь мне сегодня компанию за ужином, а потом на Турнире. Разве тебе не хочется взглянуть, как будет сражаться твой любовник и отец твоего будущего ребенка? Я всегда думал, что девушки любят такое, чтобы пощекотать себе нервы…
Думая, куда ей отступать, девушка оглянулась и увидела у себя за спиной Ивана. Он стоял совсем близко, невозмутимый и непробиваемый, и, по-видимому, был готов удержать ее в случае попытки уйти. На выходе она тоже заметила какого-то человека не при вечернем смокинге, а в обычном белом деловом костюме — наверное, охранника.
— Это ведь не просьба и не предложение? — выдавила из себя Марьяна, очень надеясь, что ее голос не дрожал от страха.
— Верно… Это мое желание. Прошу… — промурлыкал Бренер, указывая ей обратно на кресло. Не видя смысла устраивать скандал, девушка опустилась на свое место и, чтобы только не смотреть на это нахально ухмыляющееся лицо, отвернулась к стеклянному ограждению, поверх которого можно было наблюдать за толпой гостей внизу, хаотично передвигающихся по огромному сверкающему залу. В глаза бросились роскошные фуршетные столы, фонтаны шампанского, выстроенные из бокалов в виде пирамид, а еще множество композиций из живых цветов и великолепно разодетые леди и джентльмены.
Этот мир был ей чужд, он пугал своей неприступностью, но все же не мог не восхищать изысканной, но баснословно дорогой красотой.
Между тем, официанты начали накрывать на стол и приносить закуски. Бренер, видимо, решил из вежливости или ради развлечения составить ей компанию, поэтому, когда для него наполнили бокал вина, он продолжал изучать Марьяну, неторопливо потягивая темно-бордовый терпкий ароматный напиток.
— Со временем ты привыкнешь… — заметил он спустя какое-то время.
— К чему?
— К светской жизни… Если, конечно, пожелаешь остаться. Тут есть свои пути подняться наверх. У меня есть связи.
— Спасибо, но я не хочу.
— Чего же ты хочешь? Есть какие-то грандиозные планы на будущее?
— О грандиозном мне пока что некогда было думать, но я непременно подумаю, когда все останется позади.
— Немногие готовы отказаться, увидев такие перспективы, — продолжал соблазнять этот дьявол, от которого исходила опасность, смертельная угроза, но больше всего — желание обладать всем и всеми и наблюдать за чужими страданиями.
— За серьезную плату, само собой? — с ледяным скептицизмом бросила она.
— Все имеет свою цену, — качнул головой мужчина, который владел здесь всем. — Можно выбрать приемлемую для себя, хорошенько все обдумав.
Марьяна по-прежнему не желала смотреть на этого человека. Взгляд невольно выискивал в толпе внизу очертания знакомой фигуры, только пока что тщетно. Зато он вдруг наткнулся вовсе не на того, кого она хотела видеть. Барон стоял у одного из столиков с бокалом шампанского и болтал с какой-то девушкой в ярко-синем платье в пол, склонившись к ее плечу — наверняка, нашептывал ей на ушко какие-то пошлости, потому что она смеялась и пыталась увернуться от его прикосновений и близости, впрочем, не очень активно. Его присутствие нервировало, особенно стало не по себе, когда он вдруг стал подозрительно озираться по сторонам, будто ища кого-то глазами. Девушка невольно подалась назад, но поздно. Мужчина поднял взгляд вверх, будто почувствовав ее присутствие, и устремил его прямо на Марьяну. Когда-то он напоминал ей не знающего жалости Аспида, сейчас эта аналогия мгновенно всплыла в памяти. Он смотрел на нее, как змей на добычу, хладнокровно, безжалостно, гипнотизируя и пропитывая своим ядом. Девушка, с которой он только что общался так любезно, недоуменно наблюдала за сменой его настроения, но он уже забыл о ее существовании, вновь огляделся по сторонам и стремительно направился куда-то. Марьяна невольно подскочила с места, чтобы увидеть, куда он пошел.
— Виктор… Он придет сюда… — выпалила она в панике, продолжая следить за его пробирающейся сквозь толпу фигурой.
— Даже если попытается, все равно не сможет пройти через охрану… — невозмутимо ответил Бренер. — Я слышал, что ты была пленницей в его доме… как и Ник…
— Вообще-то он убил Ника, а вы после этого его обратили! — вспылила Марьяна, чувствуя, что ее загоняют в угол. — Почему вы не стоите за своих? Почему не наказываете за такое?
— Ты ошибаешься, Марьяна, — с тем же спокойствием отрезал мужчина, подпирая кулаком подбородок и облокачиваясь на подлокотник кресла. Его голос оставался ровным, но взгляд изменился, стал колючим, пронизывающим. — Мы как раз стараемся поступать справедливо по отношению к верным нам людям. Виктор Баронин, также известный как Барон, оказал нам неоценимую услугу, как и твоей сестре, если мне не изменяет память, а Ника он не убил по-настоящему, как видишь… хоть и пытался…
Страх клещами сдавил горло, скрутил стальным кулаком все внутри. Значит, Барон действительно передал им материалы о Нике, он его продал, спасая свою шкуру… Иначе какие еще услуги он мог оказать Бренеру? Девушка хотела было что-то возразить, опровергнуть эту исковерканную «справедливость», но в этот момент в вестибюле внизу она увидела Ника, на которого буквально налетел Барон, толкнув его обеими руками в грудь и заставив отлететь назад на пару метров. Марьяна ахнула. Ник устоял и тут же двинулся на Виктора, который презрительно выкрикивал что-то ему в лицо. Отсюда сверху невозможно было ничего разобрать, тем более, что там внизу играла музыка и шумели сотни голосов. Мужчины опять сцепились в короткой схватке, на этот раз Ник тоже что-то прорычал в лицо противнику. Толпа расступилась, однако, несколько человек все же поспешили разнять разъяренных соперников. Их растащили в стороны, словно ощетинившихся и оскалившихся волков. Марьяна не видела, но догадывалась, что оба выпустили клыки и готовы были прямо там разорвать друг друга на части. Когда все улеглось и оба мужчины немного пришли в себя, Никоправил костюм и галстук, запустил пальцы в растрепавшиеся волосы, нервно оправляя пряди, а потом поднял взгляд на нее, будто теперь тоже точно знал, где она находится. Девушка обмерла. Что было в его взгляде? Смертельная обида за то, что его ослушалась? Страх и тревога за нее? Недоверие? Ярость на Виктора или скорее на того, кто находился сейчас рядом с ней, спокойно развалившись в кресле с бокалом вина? Каких гадостей посмел наговорить ему Виктор?!
