Глядя на Марьяну, Ник отрицательно мотнул головой. «Все хорошо», — попытался он успокоить ее внушением, но понятия не имел, получилось ли, потому что адская боль выжигала нутро, и в голове была полная каша. Даже улыбаться было больно, не то что говорить. Уровень адреналина в крови, притупляющий все ощущения, уже спал, и боль накрыла его сплошным черно-багровым пеклом, от которого стало тяжело дышать и двигаться, а на коже выступил холодный пот. Едва передвигая ноги, он, пошатываясь, побрел за бывшим другом, загребая песок, держась за живот и весь ссутулившись. Впрочем, бывало с ним и похуже…
В тоннелях подземного царства Бренера сейчас творилось то же, что и у ринга. Охотники и здесь все взяли под контроль, и Никите только оставалось догадываться, что делали тут его бывшие сослуживцы в таком количестве. Не за ним же пришли, в самом деле… Когда он и Жаровский немного отдалились от толчеи, вампир окликнул удаляющегося широкоплечего и как всегда невозмутимого друга. Тот замедлился, остановился и как-то нехотя развернулся.
— Что происходит? — напрямую спросил Ник, глядя в обычно ясные, но сейчас потемневшие от гнева глаза. Ощущать на себе прикосновение этой тьмы было неуютно.
— Все как всегда, Ник… Работа… — холодно отрезал мужчина, поигрывая желваками. — Ты слышал, что я сказал Бренеру.
— Мне нужно многое тебе объяснить… — начал вампир, пытаясь подобрать слова.
— Это точно! — тон мужчины ничуть не потеплел. — Только не мне, а руководству.
— Я думал, ты тоже захочешь услышать, что произошло…
— Нет, не захочу. Это не мое дело. Я до сих пор простой оперативник и не вмешиваюсь в интриги верхушки.
Друг и правда не менялся. Все такой же упертый и принципиальный рубака, свято верящий в то, что делал. Ник невольно хмыкнул и покачал головой. Даже это нехитрое действие доставляло ему мучение. Чтобы не упасть, ему пришлось схватиться за стену.
— Тогда у меня к тебе будет лишь одна просьба. Последняя. Ты мне должен, насколько помню. И был должен не раз. Именно поэтому ты выполнишь то, о чем я тебя попрошу. — Ник почувствовал, как в собеседнике вспыхнул гнев, но гораздо раньше вампир успел выпустить зубы и сменить голос на звериный рык, а еще — на пределе своих возможностей схватить его рукой за горло и припереть к стенке, заставляя подчиниться. Кажется, пользоваться зовом смерти он тоже еще не разучился, потому что здоровяк как-то вдруг обмяк и замер. — Ты проследишь, чтобы с моей девушкой, которая находилась в руках Бренера, ничего не произошло, чтобы она вышла отсюда и уехала куда-нибудь, где будет безопасно, чтобы с ней отпустили ее сестру-вампира и чтобы ей тоже не причинили никакого вреда. Их зовут Марьяна и Настя. Это ясно?! — он сильнее сжал горло мужчины, пока тот не прохрипел сиплое «да». Теперь силы Ника были исчерпаны полностью, он отпустил своего напарника, прислонился к стене спиной и сполз вниз, еле дыша и вновь сплевывая на пол кровавые ошметки собственных внутренностей.
— Я достану кровь, — мрачно заявил бывший напарник.
Ник ухмыльнулся багрово-алым оскалом. Он немного отвык от всей этой дисциплины. Кровь для охотников-вампиров полагалась в весьма ограниченных количествах и держалась под контролем, зато и недостатка в ней никогда не было. Живая кровь — только для восстановления здоровья после травм. В остальное время — строго донорская. Похоже, сам того не осознавая, даже потеряв память, он еще пытался как-то следовать этим нормам, живя вольной жизнью одиночки. Умеренность позволяла держать себя в руках, не распускаться, не превращаться в чудовище. Впрочем, и святошей он не был никогда… и Димка прекрасно об этом знал, но закрывал глаза.
— Сейчас бы я даже тебя загрыз, — скривился Ник.
— Не смешно, — лишь прозвучало в ответ, и вампир слабо рассмеялся.
— Прости. Я и забыл, какое у охотников утонченное чувство юмора.
Здоровяк взирал на него сверху вниз, упрямо скрестив на груди руки, только глаза уже не метали молнии, в них поселилась тоска и боль вперемешку с сомнениями.
— Что мне с тобой делать, Ник… — выдохнул старый охотник и покачал головой, наконец-то сбросив маску безразличия. — Ты знаешь, что руководство в курсе твоих последних расправ? О чем ты тогда думал?! Ты устроил там настоящую живодерню!
— Поверь, там все, как один, как раз и были живодерами, не заслуживающими пощады. Среди людей монстров не меньше, чем среди вампиров. Ты сам прекрасно об этом знаешь.
— Наша организация не убивает людей! Это не наше дело и не наше право! — брызгал слюной его собеседник и вечный оппонент в подобных спорах.
— А я защищал то, что люблю, и мне было плевать, — невозмутимо отрезал Ник. — Окажись я там еще раз, с наслаждением проделал бы то же самое, как и с этой мразью на ринге.
— Ты так собрался оправдываться перед судом и следствием?! — с гневом воскликнул оперативник, нахмурив брови и багровея. — Тогда херовы твои дела! Я ничем не смогу тебе помочь!
— Руководство должно быть в курсе, что я потерял память больше двадцати лет назад в результате, сам знаешь какой, операции, поэтому ни черта не понимал, что творю. Что-то тогда пошло не так. Нападающие хорошо подготовились, лишь поэтому мы все провалили. Их было слишком много. Кто-то всадил мне серебряный кинжал в грудь, да только слегка промахнулся мимо сердца. Лишь поэтому я выжил. Я даже понятия не имею, сколько времени пролежал без сознания. Бренер прав… это он меня спас… Никто из наших почему-то не пришел…
— Потому что приходить было некому! Думаю, теперь-то ты уже понял, что переворот в Совете тогда удался. И я, конечно, слышал эту душещипательную историю про потерю памяти! Только чем ты сможешь доказать все это руководству? Извини, но все это очень смахивает на дезертирство и..
— И на самоубийство, — перебил его Ник. — Только обезумевший сбежал бы из клана охотников и поселился в северной столице у всех на виду. Надеюсь, ты не считаешь меня идиотом. А если все действительно так плохо, чего же вы меня раньше не взяли? Я ведь давно уже забил на кодекс.
— Тебя довольно долго не могли найти. Ты исчез, как сквозь землю провалился: ни трупа, ни следов… Вернее, следы терялись в близлежащей деревушке… Только спустя несколько лет ты замелькал у Бренера, и тебя не стали трогать, а стали под вас обоих копать, хотя до этого он всегда был неприкасаемым… Со временем мы нарыли много всего интересного… Сегодняшняя операция тому подтверждение.
— Что ж, не благодарите… — вновь хмыкнул Ник, чувствуя, как теряет силы с каждой минутой. To, что его прошлое так давно было рядом, но никак не давало о себе знать, вдруг разозлило. Знай он, где свои, где чужие, намного раньше, он бы и не вляпался во все это дерьмо… просто обратился бы за помощью к друзьям, пришел бы с повинной, попытался бы раздобыть доказательства… Только вот он зашел слишком далеко, а теперь слишком выдохся, чтобы доказывать и спорить о чем-то.
Дмитрий смотрел на него сейчас как-то печально и встревоженно. Что ж, возможно, вспомнил-таки былое, проникся сочувствием и понял, что дело Ника безнадежно, да и самому вампиру уже плевать на исход, потому что он и так сделал все, что от него зависело. Вампир же с сожалением отмечал в чертах друга следы прожитых лет. Но сам Жаровский о них, видимо, не жалел. Он был убежденным охотником и даже прирожденным, наверное… верил в бога, ходил в церковь, не желал играть во все эти игры с бессмертием и питаться человеческой кровью, считая это происками дьявола, да и попросту абсолютным злом. Может быть, он был прав. Как ни крути, Ник сотворил много зла, убивал, совращал, причинял боль… из-за него, в конце концов, убили Юлю и из-за него пострадала Марьяна, а также ее сестра… Один грех порождает другие… и цепь эта бесконечна… Может быть, пора было ее прервать…
