— Я сказал, пошла к черту, если хочешь остаться в живых! — заорал он, злобно скалясь, как какой-то монстр из дурацких ужастиков. Слава богу, что это подействовало, и она наконец-то рванула к выходу на полной скорости.
Ник отстегнул оковы, встал и прошелся по комнате, разминая затекшие руки и ноги. В углу на полу он обнаружил свой плащ, отряхнул его и бросил на койку, а затем присел на нее сам, упершись локтями в колени и свесив вниз голову, чтобы растянуть мышцы шеи. Он с облегчением выдохнул, но тут же почуял все ее соблазнительные запахи. Он весь пропах этой чертовой девственницей! Облизала его всего, как щенок! Почему только он ею не воспользовался?!
Ник прислушался. Она была еще совсем близко — он догнал бы ее в несколько счетов, но почему-то не хотел. Не сейчас… Неужели он всерьез собрался обращать ее малолетнюю сестру? Только на кой ему нужна такая морока? Тем более, что девчонка могла умереть у него на руках… От такого трупа потом пришлось бы избавляться, да еще иметь дело с обезумевшей от горя и отчаяния старшей сестрой… Впрочем, со старшей сестрой он бы охотно поимел дело… Просто не хотел ввязываться во все эти эмоции и привязанности… Честно говоря, он уже давно отвык общаться по-человечески и тормозить свои животные инстинкты. Работа над статьями и книгами, а также охота в полном одиночестве заполняли его существование последние десять лет и, честно говоря, ему совершенно не хотелось менять порядок всех вещей. Долгосрочные союзы, кажется, никогда не были его коньком, возможно, даже в той жизни, о которой он начисто забыл…
Мужчина ухмыльнулся. Проявитель для рентгеновской пленки! Это ж надо было додуматься! У девчонки совсем с головой плохо. Ник хотел было рассердиться, но почему-то улыбнулся и снова вслушался. Ее сердцебиение наконец растворилось в посторонних шумах и вибрациях. Ник накинул плащ, пятерней оправил волосы и взглянул на часы. Десятое мая, полдень. Оказывается, он всю ночь провалялся без сознания и выходить наружу придется при свете дня. Вот чертова засранка! Ник поднес к губам пальцы, которыми ласкал ее кожу, закрыл глаза и медленно потер ими губы, запоминая ее запах. А теперь на охоту…
— Ну, давай же… вали отсюда, глупая зайка, пока я не передумал…
ГЛАВА 14
Честно говоря, у Кабана дрожали все поджилки, когда он припарковался в паре кварталов от того места, где оставил девчонку и вампира. Унылый спальный райончик, а в нем — теперь уже нежилая и заброшенная строительная зона с глухими заборами, ржавыми воротами, облезлыми стенами и покосившимися железными дверьми. Когда-то тут планировали построить еще одну станцию метро, начали, но почему-то передумали. Было время, тут еще вяло сновали туда-сюда строители и кое-как следили за порядком. Сейчас же тут по сути бродил, кто хотел. Правда вот не хотел никто на самом деле, кроме каких-нибудь диггеров, сталкеров и прочих малолетних балбесов, любящих пощекотать себе нервы, а потом выложить в сети очередной обзор о своих приключениях.
К счастью, станция эта никак не сообщалась ни с какими действующими станциями и прогонами, иначе за ней бы велось серьезное наблюдение. Зато близость одной из веток все-таки чувствовалась во всех смыслах: когда проходил поезд, внутри этих полуразрушенных построек ощущался довольно громкий гул и вибрация. В общем то, что надо, если хочешь спрятать здесь человека и не хочешь, чтобы кто-нибудь услышал, как он кричит и зовет на помощь. Пару раз они пытали тут каких-то хмырей, не пожелавших платить Барону за крышу. Один одумался. Другому просто не захотели давать еще один шанс. Кабан терпеть не мог таких разборок, но деваться было некуда — в банде все должны быть повязаны, чтобы ни у кого не возникло и мысли о предательстве. Только сегодня ноги у него особенно дрожали… Уж больно не хотелось найти здесь обглоданный этим зверьем труп девчонки, с которым ему потом предстояло бы возиться. Пожалуй, он к ней немного привязался. В конце концов, она не так уж много совершила плохого, да и с ним всегда была мила и добра, чего редко встретишь в кругах, в которых они с ней вращались. Помнится, она даже Сникерсами его угощала и еще хотдогами, а один раз даже принесла пирожки, испеченные ее мамашей.
Открывая тяжелую железную дверь, служащую входом на временную станцию, Кабан подавил подступающую к горлу тошноту — так явно перед глазами рисовалась картина возможного несчастья. Конечно, существовал маленький шанс, что девчонка найдет общий язык с кровопийцей, но лично ему что-то мало в это верилось. Барон ведь подобрал идеальный вариант, если верить всяким мистическим слухам. Вампиры любили именно таких молодых невинных девчонок, а еще детей… Спускаясь по недостроенному и уже раздолбанному остову эскалатора, Кабан невольно прикрыл рукой рот и потер его ладонью — инстинктивный жест страха, желание сдержать рвущийся из груди крик.
Как только эта мелкая дуреха не померла от ужаса, только увидев это место, да еще осталась тут наедине с этим?..
Спустившись до конца эскалатора на станцию, мужчина достал фонарик и пистолет, снял с предохранителя, взвел курок. Дальше дневной свет не проникал, поэтому тьма впереди ждала беспросветная, особенно в тоннелях для поездов. Слава богу, подсобка находилась совсем не далеко, и он, скорее всего, не успеет наложить в штаны до того, как дойдет до места. Кто мог ему гарантировать, что вампир не выйдет его встречать? Перед дверью он невольно задержался — нужно было отдышаться, да и прислушаться. Из запертого помещения не доносилось ни звука, но по спине так и сновали копошащиеся черви ужаса. Временно взяв фонарь в рот и достав из кармана ключ, Кабан сунул его в замочную скважину и прислушался снова. На лбу и спине выступил пот, сердце тяжело ухало в груди. В его возрасте подобные встряски для нервной системы уже могли серьезно навредить здоровью. Больше не выдержав напряжения, он попытался крутануть ключ. Но что за черт? Замок оказался не запертым. Дверь сама неслышно распахнулась внутрь, открывая перед ним черный провал комнаты. Мужчина поднял пистолет, тыча им в невидимое нечто…
Свет почему-то не горел… Девчонка точно бы его не выключила… Одновременно нащупывая на стене выключатель и обводя комнату дрожащим лучом фонарика, он наконец-то наткнулся взглядом на пустую койку… С губ сорвалось беззвучное ругательство, пот уже начал затекать в глаза и щекотать поясницу. Когда слабые лампы зажглись, он выдохнул, хотя напряжение, конечно, никуда сразу не ушло. Он должен был осмотреть здесь все… Хрен знает этих вампиров, на что они способны. Конечно, насмотревшись в свое время достаточно ужастиков, Кабан внимательно обвел взглядом потолок, а потом, сглотнув, выставил вперед ногу, чтобы никто не мог его долбануть открывшейся внутрь дверью. Фонарик он убрал, пистолет взял двумя руками, хотя при такой трясучке он сомневался, что попадет даже в упор.
Несколько секунд на передышку, а потом мужчина сам толкнул дверь, так что она с силой ударилась о стену, открывая перед ним пустой угол комнаты. Все. Теперь он мог валить отсюда. Вампир сбежал, возможно, прихватив с собой жертву или утащив ее во тьму тоннелей. Но эти последние новости он предпочитал узнать не здесь, а там, наверху, где светило солнце, где была жизнь и люди, где дышалось так легко и свободно. В последний момент глянув на пол, Кабан вдруг заметил валяющийся под койкой шприц. Он чертыхнулся, подошел, взял его в руки. Тот оказался наполненным и еще не использованным. Может, конечно, торчки тут тусили и оставили свой подарочек… Но вообще-то сомнительно было, чтобы хоть один нарик вот так бросил ценную дозу… Мужчина сунул шприц в карман и тут же рванул к выходу. От атмосферы этого места дрожали все поджилки — хоть бы не окочуриться, как последний лох, в этой выгребной яме.
