— Настя не будет никого убивать… — сама себе не веря, пролепетала она, хотя как раз сейчас воспоминания о той ужасной девочке в больнице тут же ожили и обострились. По телу прошла судорога отвращения.
Молодой человек натянул губы в скептической улыбке, внимательно изучая терзаемую противоречиями и новыми открытиями девушку.
— Она будет убивать, Марьяна, — твердо возразил он так, чтобы у нее не осталось никаких сомнений. — И много. Скорее всего, детей младше себя или ослабших, больных взрослых. И никто не сможет ее удержать, уж тем более ты… На твоем месте я бы хорошо подумал, прежде чем ввязываться в такую авантюру и создавать очередного монстра… но прежде всего, на твоем месте я бы сообщил обо всем сестре и спросил у нее прямо, хочет ли она становиться такой?
— Ты… не на моем месте… и не на ее… — зло прошипела девушка. — Ты не знаешь, через что мы прошли! Если хочешь знать, я встречала такую вампирку, как ты описал. Настя совсем на нее не похожа! Ты ведь сам пьешь донорскую кровь и не убиваешь людей! Она тоже сможет так!
Вампир вздохнул, на несколько секунд отведя утомленный бессмысленным спором взгляд в сторону.
— Я был обращен взрослым, Марьяна. Разве ты не видишь? Вампиры не растут и не стареют. Это даже из голливудских фильмов известно… Но дело не в этом… Даже я убивал много людей, когда бывал очень голоден. Даже хороших людей. Если для вампира настают тяжелые времена, он не будет слишком разборчив. Дети же и подростки особенно агрессивны. Они лишены жалости, и их состояние после обращения весьма походит на безумие и одержимость…
— Нет… Только не говори мне этого… — Марьяна отступила, в ужасе мотая головой и не желая признать этот ужасный факт.
— Извини, но я должен, — молодой человек, так и не вынимая руки из карманов, пожал плечами.
— Неужели… тогда ничего нельзя сделать? — онемевшими губами, заикаясь, выдавила она из себя.
— Можно ждать… ждать, пока она повзрослеет… тянуть время… Сколько ей сейчас? Лет четырнадцать?
— Пятнадцать…
— Тогда в идеале должно пройти года два, — вынес он свой окончательный приговор.
Девушка закрыла руками лицо, пытаясь подавить приступ подступившей паники, от которого подкашивались колени, а в груди полыхал беспощадный пожар.
— Я… я не знаю… сколько она выдержит, — едва дыша прохрипела она.
Вампир коротко вздохнул.
— Я обращу ее, когда ждать уже больше будет нельзя. Однако… — мужчина сделал паузу и вдруг протянул руку к лицу ошарашенной, дрожащей девушки. Его пальцы мягко коснулись щеки, скользнули вниз по скуле, чуть погладили подбородок, тронули нижнюю губку. — Давай все же поговорим о плате…
Вампир медленно повернулся и сделал несколько шагов справа от нее, на самом деле заходя ей за спину и оттесняя ее к стене. Девушка инстинктивно повернулась к нему лицом, поняв, что путь к отступлению он ей отрезал. Ее глаза расширились, сердце пустилось вскачь, по опаленной жаром его прикосновений коже рассыпались ледяные искры мурашек. Боясь пошевельнуться, Марьяна лишь пыталась дышать глубоко и часто, чтобы не задохнуться от вновь нахлынувшей и совершенно неуместной после их разговора ударной волны животного возбуждения. Собрав в кулак последние остатки воли, она отступила к стене и прошептала, гневно глядя ему в глаза:
— Не смей меня гипнотизировать! Или как там это у вас называется!
Мужчина снова едва слышно рассмеялся в ответ, показав красивые белоснежные зубы, совершенно человеческие, а вовсе не такие чудовищные, как накануне. Насмешливо улыбаясь, он неспешно подошел, склонился, приближая свое лицо к ее. В его глазах вспыхнули желтые опасные огоньки, его теплое дыхание коснулось губ, щеки, затем обдало жаром ухо, обезоруживающе близко и волнующе.
— Ты ошибаешься, глупая зайка… Я сейчас никак на тебя не воздействую… но мне приятно слышать, что ты и без этого в восторге от нашей встречи… Учти… я мог бы просто взять тебя, без всяких обязательств с моей стороны, насладиться тобой вдоволь и высадить у какой-нибудь больницы… Но вместо этого я иду тебе навстречу. Будем считать, что ты тронула меня своим бесстрашием, поэтому я готов тебе помочь. Правда, ты еще не знаешь, что тебя ждет, но… так даже интереснее…
Мужчина выпрямился, взирая на нее сверху вниз с едва заметной улыбкой, наслаждаясь тем трепетом, в который привел ее, даже почти ее не коснувшись. Она стояла перед ним, чуть приподняв голову и глядя ему в глаза немного исподлобья своими колючими пытливыми глазами. Конечно, она была зла, задета, уязвлена, но и хотела его так, что стоило ему пальцем поманить, она бы пошла за ним без возражений. Он сделал глубокий вдох. Ее феромоны и влага ее возбуждения пахли чудесно и наверняка были так же восхитительны на вкус. Ее поцелуй он все еще помнил и осязал во рту и на губах. Она тоже. Потому и пылала сейчас, как румяная роза в солнечный день.
— Иди, Марьяна… Тебе пора, — невозмутимо произнес он, отступая в сторону, чтобы дать ей проход. — Твои родители вернулись. Побудь еще немного послушной домашней девочкой. Но только помни, что я приду за тобой завтра и ты будешь делать все, что я захочу.
Она вздрогнула. Он видел и чувствовал, как ей стало еще жарче, как быстрее забурлила ее кровь, как она инстинктивно облизнула пересохшие губки, желая остаться, но, конечно же, этого не осознавая. Секунда — и она рванула мимо него, припустив домой, а он провожал ее взглядом хищника, разрешившего своей дичи еще немного порезвиться на воле.
***
— Ты хочешь, чтобы я следила за обыкновенной девчонкой? — надменно приподняла бровь Юля, сидя в его высоком кресле с прямой спиной и гордо вздернутым подбородком в своем безупречном деловом костюме. Он чувствовал, что она ревновала. Она знала, что он это чувствовал, злилась еще больше и пыталась держаться с достоинством. Тут он мог отдать ей должное — она умела быть на высоте.
Ник вздохнул, поудобнее устраиваясь на диване. Вечер предстоял долгий, однако, продолжения у него не будет на этот раз. Об этом тоже знали они оба.
— Я хочу, чтобы ты выяснила, на кого она работает и какова ее роль. Либо она очень умело играет, потому что такой безупречной игры я еще никогда не встречал. Либо кто-то вероломно ее подставляет в качестве приманки… ну или в качестве информатора… Я больше склоняюсь ко второму, но чем черт не шутит…
— С чего ты взял, что за ней кто-то стоит?
— Как минимум, потому что она смертельно напугана практически двадцать четыре часа в сутки.
Юля позволила себе некоторую вольность и скептически закатила глаза.
— Ты сам кого хочешь запугаешь до полусмерти. Давай мне факты, Никита, — тут же став жесткой и серьезной, потребовала она. — Мне надоело разгадывать твои собственные головоломки. Ты тратишь впустую мое время, хотя должен мне помогать. Почему я все должна тянуть из тебя клещами?
— Она вырубила меня… — усмехнулся вампир, прервав ее обычный поток претензий.
